Владимир Потапов - Город выстуженной любви, или Клеймённые жизнью

Это письмо Ира писала уже на нормальном листке, не на клочке из записной книжки. «Здравствуйте, Александр. Пишу, чтобы извиниться перед Вами. Понимаю, что хамство в ответ на добро оправдать нельзя. Но всё же прошу у Вас прощения. Я была очень расстроена, когда писала Вам. Потому подумала, что Вы и есть тот человек, который украл у меня сумку. Ещё раз, простите. Деньги, что Вы потратили на оплату заказного письма, я завтра вышлю почтовым переводом. С уважением и благодарностью, Ирина».

Ох, и оторвались они тогда, в поезде, с эти пивом под леща! Как Пашку в Омске высадили – ни черта не помнится!

Вот больные! Ведь целых десять дней на Ольхоне прожили! И наловили, и накоптили, и навялили, и нажарили!.. Да не леща – омуля байкальского с хариусом! Нет! Надо было именно копчёного леща взять и именно в Барабинске! И обязательно всё это водочкой осадить! Как же!.. Ещё, поди, года три не увидимся, как же за это не выпить!?

А ведь точно! Чаще, чем через три года и не удаётся встретиться. Проездом – это, конечно, не в счет… А вот так, всем взводом, кто остался, – не получается чаще.

Как там, интересно, Светка Пашку встретила? Огрела, поди, чем-нибудь, за ней не заржавеет… Пашка говорит, не изменилась ничуть, всех дома шугает. Трое сыновей, старшему уже 16, а всё просят от матери защитить…

Не звонят что-то ребята… Ну, Олег, может, в Москве тормознулся, не доехал ещё до своего Калининграда (отпуск до сентября)… А вот Мишка-то чего?.. Почти две недели прошло… Самара – вон она, под боком, 14 часов езды…

Не спалось. Александр повернулся на другой бок, полежал немного, поворочался и вышел на кухню покурить.

3:20. Тёмно-серая мгла. И ни звука, будто вымерло всё на свете.

Сигаретный пепел ровным столбиком упал на диван. Александр осторожно, мизинцем стряхнул его в пепельницу, вышел на балкон.

Нет, светает всё-таки… Не заснуть уже.

Вернулся на кухню, присел за стол. На столе лежал чистый лист бумаги и ручка. Лист лежал ещё со вчерашнего вечера, с того времени, когда Александр прочитал ответное письмо из Новосибирска.

Он посмотрел на свои ладони. Нет, уже не дрожат. А то вчера… как салага, ей-богу… Нервишки… И бессонница потому…

Вздохнул.

Забыл он тогда, в поезде, про этот паспорт. Лежит себе во внутреннем кармане и лежит… И лишь на второй день после возвращения домой вспомнил.

Достал, раскрыл. Вгляделся в лицо. И вправду похожа! Перевернул страницу… Вот тут-то ручонки и задрожали!

Это была она! Иринка Галямова!

Он никогда не доверял совпадениям. Жизнь научила его надеяться только на себя, на друзей, на близких. И немного на удачу… Хотя… удача… Тоже та ещё девица. Не очень-то с ним дружила.

А совпадений боялся. Было такое ощущение внутри, что тебя исподволь толкают к чему-то… к чему ты ещё не готов. И ты не знаешь, что впереди: счастье ли, горе… А тебя толкают!

Напился он тогда. Сидел вот так же, за этим же столом, на этом же стуле – и напивался. Иринка смотрела на него с паспортной фотографии серьёзными глазами и будто спрашивала: что дальше? И он решился.

Трусливо, по-паскудному, но решился… Сходил к соседу – Сашке Привалову, беспробудному пьянице – выклянчил у того за бутылкой паспорт. Да тезка и без бутылки бы дал, но Александр посчитал себя обязанным. Написал короткое письмо и на следующий день отправил вместе с Иркиным паспортом в Новосибирск.

А вчера получил ответ. Как прилюдную пощёчину! И сразу захотелось ответить! Так, чтобы ей мало не показалось! И опять заметил: задрожали пальцы. И остановился. И слава Богу… Вон, утро целое впереди… И ты спокоен… Вот и пиши сейчас, если хочешь… Но нормально и без хамства… Она-то в чём виновата?..

Александр взял ручку.

«Извините, что не смог переслать Ваш паспорт раньше. Поздравляю с получением нового. А в следующий раз, конечно, буду думать лучше. Спасибо, что хоть «всего недоброго» не пожелали.

Александр».

Аккуратно и медленно запечатал конверт.

Стёкла в доме напротив заалели восходом.

Оделся.

– Эльза! – крикнул из прихожей.

Из спальни нехотя и лениво появилась собака. Овчарка. Старая, седая.

– Гулять!

Видно было: ничего собаке не хочется, только спать. Но она покорно сунула морду в ошейник и поплелась за хозяином.

Спустились во двор. Тут только Александр понял, что не знает, где у них почтовый ящик. Так и добрели безлюдными пока ещё улицами до самой почты. Александр бросил письмо.

И почему-то сразу полегчало на сердце! Ниточки в прошлое оборвались – а на сердце полегчало!