Последним местом, где пришлось выполнять свой военный долг Игорю Самобытову, бывшему офицеру, служившему в основном в горячих точках, была Чечня. После тяжелейшего ранения, продолжительного лечения и длительной реабилитации, по заключению военно-медицинской комиссии, удивлённой силе его организма, позволившей Игорю выжить и даже обойтись без инвалидности, он демобилизовался в тридцать четыре года. Имея рекомендации и боевые награды, Самобытов категорически отказался продолжить службу при штабе вместо демобилизации. Не остановили его и рассказы о сложностях с трудоустройством офицеров запаса. Ни секунды не сомневаясь и без всяческого сожаления Игорь оставлял службу в вооружённых силах, не собираясь больше связывать свою жизнь с армией даже косвенно. Так началось его мирное самостоятельное существование вне приказов и беспрекословного подчинения старшему по званию.
Будучи бывшим спецназовцем, имевшим за плечами высшее военное образование и огромный практический опыт проведения дерзких боевых манёвров в тылу врага, только возвратившись домой, Игорь окончательно осознал, что воевал в мирное время. Всё более полное осознание этого буквально доводило его до невыносимого состояния, и он отчаянно пытался притупить свою душевную боль, чаще всего выпивкой.
Поселился Самобытов в Сергиевом Посаде, в котором вырос. Когда в свои восемнадцать в тысяча девятьсот восемьдесят девятом году он уезжал поступать в высшее военное училище, город назывался Загорском, а по возвращении в две тысячи шестом Игорю пришлось привыкать к возрождённому названию, но это было как раз самое лёгкое в его новой мирной жизни.
Поначалу он вышел на работу в службе безопасности в крупной фирме, где стал стремительно продвигаться по карьерной лестнице. Между тем всё это так напоминало военную службу, что он, не продержавшись там и года, к удивлению руководства и коллег, уволился по собственному желанию. Поступали Игорю различные предложения и от военных учебных заведений, приглашавших опытного бывшего офицера на преподавательскую работу. Впрочем, и это Игоря не привлекало. В результате деятельность, хоть отдалённо напоминавшую то, чем он занимался на войне, Игорь вообще перестал рассматривать. Даже с военными знакомыми ему было общаться невмоготу. Настоящие боевые друзья все погибли во время той опасной операции, которая оказалась для них и его самого роковой. Те же, кто пытался с ним наладить контакт в нынешней его жизни, не представляли для него интереса. Пытались Игоря вербовать и представители криминального мира, однако и им тоже не удалось договориться с Самобытовым. Он в категоричной форме, в то же время предельно мягко и тактично дал понять, что такое сотрудничество никоим образом неприемлемо. А поскольку у Игоря не наблюдалось никаких пересечений с криминалом, то от него постепенно отстали.
В итоге бывший военный подрядился сантехником в ЖЭК. Там вполне можно было жить безбедно, обслуживая состоятельных жильцов. Познакомившись с ребятами-сослуживцами, стал он с ними выпивать. Поначалу немного и за компанию. Вроде бы безобидные, но постоянные пьяные посиделки всё больше его затягивали в свою трясину. Возможно, на него подействовал внешний вид собутыльников, может, просто надоело регулярно напиваться, только он прекратил ежедневно с ними сидеть и стал подумывать об уходе, а ускорил процесс смены деятельности его новый работодатель.
Вспомнив свой давнишний опыт и знания, подрядился Игорь в сапожную мастерскую к Вардану Гургеновичу Аветяну, интеллигентному частному предпринимателю с хорошо поставленным делом. Однако с сантехниками время от времени встречался и собутыльничал.
В школе, где Игорь учился в восьмидесятых годах, труд преподавал потрясающий человек, любимец всех мальчишек. Тридцатипятилетний учитель труда, Аркадий Самуилович Голдик, ранее работал сапожником, и отец его был сапожником, и дед. Такая настоящая сапожная династия.
Аркадий Самуилович всех ребят обучил своему ремеслу. Для них он стал не только самым лучшим учителем в их жизни, а ещё и другом. Ученики и домой к нему приходили под любым предлогом, посапожничать или побашмачить, как они сами это называли с подачи преподавателя, а ещё послушать его увлекательные истории. Даже после того, как труд как учебный предмет у них закончился, их общение не прекращалось.
Учитель настаивал, чтобы они не являлись к нему, не выучив уроки, это стало обязательным условием и в результате у всех вошло в привычку. Аркадий Самуилович с ними многим делился, и они не смели обманывать его, да у них и в мыслях такого не было.
Читать дальше