Абрам Хаит - Судьбой начертано, жизнью испытано

Понял Иосиф, какая нелёгкая жизнь выпала на долю его любимой мамы и сколько усилий она вместе с папой прилагает, чтобы воспитать и прокормить в трудное время своих детей. Так продолжалось многие годы, что-либо изменить не было никакой возможности. Лишь несколькими годами позже, ко второй половине тридцатых годов появился какой-то просвет, улучшилось снабжение, в магазинах появились продукты, даже появился лозунг: «Жить стало лучше, жить стало веселее». Длилось это недолго, наступили 1937–38 годы – годы массовых репрессий – и вновь каждый день проходил в бесконечном напряжении.

Запомнился этот период и Иосифу, хотя он был ещё учеником 5 класса. В школе с первого класса он учился вместе с дочкой первого секретаря обкома и сыном наркома внутренних дел республики. До наступления 1937 года они, хотя и как-то выделялись из-за высокого положения своих отцов, вместе со всеми учениками сидели на уроках, играли на переменах, шумели и оставались детьми. Когда же наступил 37-й почувствовалось, что они чем-то больше других не по-детски озабочены и находятся в состоянии тревожного ожидания. Иосиф дружил с сыном наркома, и однажды, когда они шли из школы домой, их дворы были расположены один напротив другого, его друг с грустью, почему-то полушёпотом ему сказал:

– Скоро мы, наверно, отсюда переедем.

– Почему? – удивившись, спросил Иосиф.

– Папа сказал, что он, наверно, перейдёт на другую работу.

Через несколько дней папа друга был арестован, и вскоре они с мамой куда-то уехали. Прошло немного времени, как вдруг перестала появляться в школе дочка первого секретаря: его освободили от должности. О судьбе детей высокопоставленных родителей ничего не было известно, да и никто особенно этим не интересовался, тогда это было не принято и не безопасно. Так, наступившие тревожные времена познал и испытал на себе Иосиф, будучи ещё совсем ребёнком. Затем последовали войны: в 1938–39 годах война с финнами, вслед за нею Великая Отечественная война 1941–45 годов. В стране не было ни одного человека, который оказался бы в стороне от этого лихолетья; хотя финская и ВОВ несравнимы по своим масштабам и последствиям, не было ни одной семьи, которой в той или иной мере они не коснулись.

С первых дней войны два брата Иосифа были призваны в армию и вскоре оказались в самых горячих точках. Для самого Иосифа, ещё совсем мальчишки, оказавшегося в промежутке между двух войн, 1940 год сыграл важную роль в жизни, о чём потом он часто вспоминал. Оставшись один с родителями, стараясь осознать происходящее, Иосиф нередко задумывался о семье, в которой волею судьбы оказался. Семья была сравнительно небольшая – если учесть, что в семье, где воспитывалась мама было пятеро детей, а папа – двенадцать. Тем не менее он воспитывался в семье, как говорят, расширенного воспроизводства – так считается, когда численность поколения детей, вступающих в жизнь, больше численности родителей. В его представлении родители и два брата были людьми необыкновенными, самыми лучшими на свете. Повзрослев, он убедился, что о его ближайших родных так же, как и он, думает большинство их знакомых. Во всяком случае ему доставляло огромное удовлетворение осознавать то хорошее, что отличает его родителей, братьев от многих других, кого он знал.

Время от времени, перебирая всё это в своей памяти, Иосиф испытывал трудно передаваемое чувство гордости. Он беззаветно любил своих родителей, своих братьев, но, взрослея, старался основательнее понять, какие они люди, какой он сам. Свою маму он считал красавицей и так думал не только он, об этом ему доводилось слышать от других и даже не знакомых ему людей. Но это было не единственное её великолепное качество. Она обладала особым чувством заботы о детях, муже, с добром и теплотой относилась к людям вообще. Если кто-то в разговоре отмечал какие-нибудь недостатки у знакомых, она старалась всегда найти что-то в оправдание человека, о котором шла речь. Многие родственники, друзья и просто знакомые, которые знали эту черту характера мамы Иосифа, если у них возникали какие-нибудь неприятности, делились этим с нею, надеясь услышать слова утешения. Сама же, даже серьёзно заболев, она старалась избегать разговоров об этом, чтобы никого не огорчать. К своему папе Иосиф, как и его братья, относился с необычайным почитанием. Он, в отличие от мамы, не излучал особой нежности, был предельно сдержанным. Папа не отличался красотой в принятом понимании этого слова, его отличала мужская красота – он был высок, широкоплеч, был мужественным человеком. Эти качества высоко ценили все близкие ему люди и вызывали невольное уважение недоброжелателей. Детская память сохранила немало случаев достойных поступков отца, а один запомнился особо.