Ирина Мальцева - Лабиринты любви

Я старалась не показывать своего беспокойства по поводу Ленкиной неустроенности, но видела, что та переживает и где-то даже завидует своим подружкам, встречая их на улице с колясками.

Не знаю, до каких пор дочка сидела бы в девках, но, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло.

Работа забирает меня без остатка, и домой я не прихожу, а приползаю. Из-за этого я как-то просмотрела зарождение серьезного конфликта между дочерью и мужем, не заметила, как её презрение к отчиму сменилось ненавистью. И главное, ни он, ни она в свои взаимоотношения меня не посвящали.

Поводом для последнего скандала послужила пустячная Васькина шалость. Муж накинулся на мальчишку, Ленка встала на защиту брата. Уже потом сынок мне рассказал, какими словами муж обзывал Ленку, как смеялся над тем, что её никто замуж не берет. Я же попала, как говорится, к кульминации.

…– Дрянь! – неслось из-за закрытой двери. – Проходимка! Это ты дома, перед матерью, скромница! Думаешь, я не знаю, чем ты в бассейне занимаешься?! Отец твой б…н, и ты в него!

Я как назло никак не могла попасть ключом в скважину – руки затряслись, а с другой стороны двери, не слыша моей возни, отставник продолжал поносить мою дочь и бывшего супруга.

– Яблоко от яблони не далеко падает! Бросил тебя папаша, а я к тебе со всей душой. Тебе бы со мной ласковей быть, а ты нос воротишь. Не ценишь ты хорошего отношения!

– Идиот! Не смей трогать моего отца! Ты и мизинца его не стоишь!

– Что же он бросил тебя, променял такую красавицу и умницу на богатую старуху? Видали мы альфонсов!

– Сам альфонс! Тупой! Одна извилина в голове, да и та от фуражки!

Ключ наконец-то встал как надо, дверь поддалась и со всего маху откинулась вглубь квартиры. Звука пощечины я не услышала, но первое, что мне бросилось в глаза, это бледное лицо дочери с расплывающимся алым пятном на левой щеке. Еще я увидела Ваську, прижавшегося к ноге сестры, и супруга, разгоряченного скандалом, набычившегося, с кулаками наготове.

Для всех я появилась неожиданно, потому что так рано с работы меня никто не ждал. Да я бы и не появилась дома до восьми, но в тот день у меня разболелся коренной зуб. Я с работы отправилась в клинику, а оттуда шофер отвез меня прямо домой, так как для меня нет ничего страшнее, когда отходит заморозка. Это время я предпочитаю проводить в постели с хорошей дозой обезболивающего или на крайний случай коньяка.

Но я стояла в дверях и боли в развороченной десне не чувствовала, зато чувствовала, как ледяная ярость затопила меня по самые ноздри. В такие моменты люди и совершают убийства. Но своего супруга я не убила, хотя и следовало.

– Д-д-даю т-т-тебе, – вдруг стала заикаться я, – двадцать минут. И чтобы т-т-тебя здесь н-н-не было. Шагом марш!

И он ушел. Правда, не через двадцать минут, а гораздо позднее, потому что ему потребовалось время, чтобы собрать свои пожитки, потом прочитать мне проповедь о том, какая я плохая мать и потому неправильно воспитала дочь. Потом он стал уверять в этом Ваську, но тот быстренько скрылся в комнате у Ленки и не показывался на глаза отцу, пока тот не захлопнул за собой дверь.

Второй развод я пережила гораздо легче, чем первый, вот только перед Ленкой мне было стыдно, и я дала себе слова никогда больше не выходить замуж. Хватит, сорок два почти. Говорят, что первый муж от Бога, второй – от людей, третий – от сатаны. Не хватало мне еще нечистой силы в доме.

Вечер после развода я провела в гостях у Симы Капир, задушевной подружки и многодетной матери. С Симой мы дружим со школы, где все десять лет просидели за одной партой. В школьные годы Сима была худой, как щепка, я же, напротив, носила кличку «жиртрест». С течением времени мои килограммы будто перетекли в тело Симы, и теперь она с трудом помещалась на стуле в собственной кухне, загроможденной кастрюлями, огромными сковородками, казанами и гусятницами.

– Давай закусывай, – в который раз просит меня Сима, подкладывая на тарелку кусок тушеной говядины. – Смотри, до чего дошла – кости да кожа. И что в тебе мужики находят, не понимаю. Помяни мое слово, и полугода не пройдет, как ты снова замуж выйдешь.

– Я? Замуж? Смеешься…

– Да какой тут смех, – Сима аппетитно надкусила очередную плюшку с джемом. – Твое бы счастье да Ленке. А то девке двадцать два, а она безмужняя. Рожать когда будет? – прошлась подруга по больному месту.

– Сама нос..чей не спю..лю, – с трудом выговорила я. Только у Симы я позволяю себе напиться. Знаю, не осудит, ночью до унитаза доведет, а утром крепким чаем отпоит и отправит домой на такси или с безотказным Аркадием, который, как я подозреваю, побаивается перечить женушке.