Валерий Худяков - Дневник воспоминаний

Утром, часов в девять, он уже сидел на стуле у двери кабинета нарколога. Очередь «движется и не движется», как в знакомой песне. Между тем, ровно в час медсестра вышла из кабинета, в одежде без халата и, не сказав ни слова, протиснулась к выходу и удалилась в неизвестном направлении. Вслед за этим из кабинета выглянул худощавый небольшого роста мужчина, лет шестидесяти, оказалось, что доктор, и объявил, что сестра ушла на обед, и без нее приема не будет, так что, придется немного подождать. Возобновился прием в два часа, и к трем очередь, наконец, подошла.

– Полный возраст? – спросил доктор, не глядя на Серея Николаевича, перебирая в руках его паспорт, обходной листок, бланки с результатами анализов.

– Семьдесят шесть, – коротко ответил пациент.

– Пьете?

– Как сказать? Ну да, выпиваю.

В это время доктор одной рукой начал старательно перебирать картонные карточки, втиснутые в длинный фанерный ящичек, оклеенный цветной бумагой.

– Много? – спросил он после затяжной паузы.

– Что, много?

– Я спрашиваю Вас, выпиваете-то много?

– Мало, раз в месяц, бывает реже, одним словом, по желанию.

– Имейте в виду, уважаемый, ведь алкоголик – это не только тот, кто пьет каждый день, а и тот, кому выпить хочется, хотя бы и раз в месяц. Вы меня поняли?

– Да, конечно, понял, это я за свою жизнь твердо усвоил.

– Ну, хорошо, – продолжал доктор, все еще не глядя на пациента, заканчивая перебирать картотеку, то и дело он поворачивался, сверкая очками, и сверяя фамилии, написанные на картонках, с фамилией на документах, которые держал в руке, – а как у Вас обстоят дела с памятью?

– Ну, как Вам сказать? В основном нормально, но бывает иногда, прихожу на кухню, а зачем пришел – забыл. У Вас-то, доктор, я вижу, посерьезнее с этим делом.

– В каком смысле? – вскинул он свои очки с толстыми линзами.

– Да я гляжу, как Вы каждую фамилию на карточках сверяете с моей, постоянно заглядывая в паспорт. Плохо запоминается?

– Ладно, ладно, забирайте свою справку, товарищ…, – он еще раз заглянул в паспорт, – Сергей Николаевич, и можете получать новые права, всего Вам хорошего.

В МРЭО в этот день он, конечно же, не успел. Пришлось все отложить на завтра. Вечером, сидя на кухне за чаем, взялся Сергей Николаевич, вдруг, рассуждать на тему, заданную доктором – наркологом, о памяти.

«Интересно, – думал он, – а с какого времени я могу вспомнить свою жизнь? Окружавших меня людей, малые и большие события, праведные и недостойные поступки, радости и огорчения, дружбу и предательство, короче, все, что встречалось на пути следования моего жизненного дилижанса. Это, наверное, как пробурить геологическую скважину на глубину, с которой, поднимаясь к поверхности, можно изучить последовательность и условия образования каждого отдельного Земного слоя».

С этими мыслями, далеко за полночь, с надеждой следующим днем получить новые права и, «с чистой совестью», отправиться в свою деревню, улегся он спать. Уснуть долго не удавалось. В памяти мелькали годы работы, службы в Армии, учебы в институте, счастливые школьные годы. Веселая юность в военном гарнизоне. «А до школы…? Что было до школы? Детские игры в московском дворе. Москва-река в Серебряном Бору, там же огромные плоты из бревен на реке. А раньше…? Белоруссия. Вот куда память-то занесла».

Вспомнил, что именно в Белоруссии в июне 1944 года, последнего года войны, в боях за Родину погиб родной брат его матери, Анатолий Харютин. И там же, в Белоруссии, в октябре 1945 года родился младший брат Сергея, названный, в память о погибшем дяде, Анатолием.

Проснулся Сергей Николаевич, по-деревенски, рано, наскоро позавтракав бутербродами с припасенной еще вечером любительской колбасой и круто заваренным «купеческим» чаем, он помчался в МРЭО с надеждой занять очередь хотя бы в первом десятке. Ему удалось сдать документы и записаться на получение новых удостоверений только пятнадцатым. Однако, в этот день ему повезло, вызывали в порядке очереди, и часам к двенадцати он получил новые права. Заскочив к себе домой, чтобы забрать, по поручению жены Елены, некоторые вещи, необходимые в деревне, Сергей Николаевич отправился на своем «ХОВЕРЕ» в сторону Рязани.

Еще утром Сергей Николаевич почувствовал что-то неладное с атмосферным давлением – заныла щиколотка на правой ноге, результат давнишнего перелома, и к этому времени погода совершенно испортилась – все вокруг потемнело, небо заволокло тучами, и начался проливной дождь. Скорость движения на МКАДе резко снизилась, дождь хлестал по лобовому стеклу, но щетки с потоком справлялись, и видимость была нормальная, напрягаться не было необходимости, в машине тепло. Сергей Николаевич настроил приемник на волну «Спорт ФМ», где в это время двое веселых ведущих восторженно рассуждали о стоимости билетов на футбольные матчи. Один за другим в студию дозванивались радиослушатели с сообщениями о том, какие деньги им приходилось выкладывать, чтобы попасть на матчи известных европейских команд. Сам Сергей Николаевич в последний раз был на футболе где-то в 90-х годах, на стадионе «Динамо», когда в рамках «Лиги чемпионов» в гости к московскому «Локомотиву» приезжал непобедимый мадридский «Реал». И цены его тогда совершенно не напрягли. Однако, те суммы, которые называли радиослушатели, повергли в шок: десять тысяч рублей, сто тысяч рублей, а один из радиослушателей – фанатов решил «похвалиться», что за билет на какой-то там, важный для него, матч заплатил сто пятьдесят тысяч!