Сергей Макаров - Хроники Ландвика. Тёмные времена

Если когда-то Вечные Горы и были щедры к людям, то те счастливые дни давно миновали, и несчастным узникам приходилось вгрызаться в суровый гранит, проникая в тёмные недра глубже и глубже, пока драгоценная жила не блеснет при тусклом свете масляной лампы и суровый надсмотрщик не разрешит сделать перерыв.

Прокладчиками или проходчиками, назначали осужденных за особо тяжкие преступления, и мало кому из этого контингента удавалось дождаться свободы. Слишком уж изнурительным был их труд, и скудна пища, а прорубленные в горах тоннели нередко обрушивались, обрывая бесконечный, монотонный стук кирки, который означал, что ещё один рудокоп отправился на рандеву с бородатым рудничным богом Хайялой.

В восточных рудниках в основном шли работы по добыче прозрачно белой или же нежно синей «Слезы Гор», как в этих местах именовали яхонтовые залежи, тогда как в западных шахтах преобладали красноватые как закат и зеленые как весенняя трава бериллы.

По большему счёту все рудники походили друг на дружку, словно родные братья, разлученные в детстве, хоть в них и действовали обособленные законы и собственные вожди, порой ненавидящие один второго, пуще самих рабов.

Лорды и князья ссылали рабов, королю Олину Второму, из рода Ундвиков, а в обмен получали небольшую часть добытых камней если раб конечно оказывался достаточно проворен, дабы не умереть ещё по дороге в горы, шагая в шеренге, бесправных и безголосых каторжан. Но и те, кто доживал до распределения по рудникам, вряд ли чувствовал себя счастливее, и часто вспоминал умерших в пути товарищей, так и не прочувствовавших на себе ужасных издевательств, обрушившихся на головы тех, кто осмелился выжить.

Когда караван вставал лагерем в широкой и плоской как сковорода долине, рабов приковывали к длинной цепи, пока старшие надзиратели распределяли их по рудникам. Самые предприимчивые из каторжан снимали с себя последнее, дабы смягчить нрав распределителя, а может и вовсе отправиться на каменоломню, где не придется, сдирая кожу, карабкаться в удушливое нутро забоя, и где над головой всегда находилось благодатное Суравийское небо. Те же, кто был слишком скуп, чтобы платить, или действительно не имел за душой не гроша, очень скоро попадали в такие места, где за скупость и бедность приходилось расплачиваться собственным здоровьем.

Одним из подобных счастливчиков оказался юноша из народа лопетеггов, рыжеволосый и зеленоглазый, как и другие сыны страны туманов. Один из надсмотрщиков хмуро заметил в его сторону, что паренёк слишком тощ и не годится даже на то, чтобы таскать из забоя тележку с груженой породой, на что лопетегг не слишком вежливо предложил собеседнику самому заняться данной работой.

– Огрызайся, сопляк, коли тебе оттого легче становится. Зашибить тебя сейчас была бы непростительным удовольствием, ты ещё даже каши не отработал.

И не удостоив каторжанина, даже взглядом, пусть хотя бы и презрительным, надсмотрщик пошёл дальше. У него не было времени на глупые беседы, по длинной шеренге измученных переходом каторжан уже сновали, подобные ему, выхватывая намётанным глазом наиболее молодых и крепких рабов. Он лишь шепнул распорядителю, на какой из рудников следует отправить строптивого парня, чтобы раз и навсегда приучить того, к послушанию. Шепнул и даже не пожалел двух медных дархамов, дабы пламяволосый лопетегг не ушёл от справедливой участи, вследствие рассеянности старшего распорядителя. Старый пёс всегда помнил тех, кто давал ему кости, авось и об этой маленькой просьбе не забудет.

Трудно сказать выполнил ли старший распределитель поручение надсмотрщика, только когда всех каторжан разбили на отряды, лопетегг с ещё десятью бедолагами поступил в распоряжение невысокого, хромого на одну ногу горца, по имени Бышевур. Многое в этом человеке, выдавала в нём опытного, старого война, а густая, серая борода, разветвлённая натрое у самого живота, добавляла суровости.

Четверо его спутников, были вооружены луками и короткими палками, которыми очень удобно было вразумлять неразумных рабов, не причиняя особого ущерба. Бышевур, на поясе у которого висел короткий меч, хмуро оглядел новобранцев из под дугой нависших бровей и произнёс, скрипучим как снег, голосом.

– Я не знаю, за какие провинности наш добрый король вместо мужчин, присылает нам ободранных девиц, но я знаю, что сегодня вам изменила удача и очень скоро вы все станете гостями славного Горакатана, наивысшей точки восточных рудников. Не дрожите от холода, ибо эта прохлада ещё покажется зноем, по сравнению с тем, что уготовано вам в горах.