Муса Мураталиев - Неофобия

– Иду с улицы домой, не пускают, – начинает Юрий. – Стоит, заслонив грудью проём входной двери. Не пускает и молчит.

– Ты что делаешь, я твой отец, болван! – говорю я.

Смотрит на меня в упор, не видит.

– Тут я жил ещё до твоего появления, – говорю я. – Марш с дороги!

Потом всё же впустил, но наставления свои высказал:

– Ты отработанный материал, батя.

Кроме пенсии, слышь, кроме пенсии ты ничем не полезен в семье.

Вот так друг, Йети, а ты называешь меня счастливым, – обиделся вдруг Юрий на меня.

– Тебя ругают за старость и недалёкость, – говорю я. – А меня за что?!

– И он туда же, тем же концом, – стал Юрий угрожать мне морщинистым кулачком. – Сейчас вот дам промеж глаз…

– Я так и поверил, – говорю я быстро. – Сначала отоспись, как следует, а то я на плечах вынужден буду отнести тебя до постели, дурья башка.

– Обрадую тебе, друг Йети, – говорит тут Артём. – Послушай, IT-компании, оказывается, могут предсказать многое.

– Например? – говорю я.

– Например, сколько голосов наберёт любой кандидат, – отвечает он, – и кто выиграет в финале.

– Мы, три дурака, стоим на берегу утиного пруда, внемля началу новой цивилизации, – восторгаюсь я. – Мы открываем страницу новой эры.

– Понять не могу, – злится Юрий. – Найди хоть на йоту пример мне.

– Пожалуйста, примеров найдёшь множество в квартире по улице Одиннадцатой Текстильщиков! – отвечаю я. – Мои крохи учатся на онлайн занятиях! Это раз.

Моя жена на удалёнке преподаёт по онлайн связи! Это два.

– Причём тут цивилизация и удалёнка? – не унимается Юрий.

– В жизни бывают крутые изменения, – начинаю я уговаривать его.

Он слушается. Тогда я продолжаю:

– Когда только появилась первая шумиха о Ковиде, я сказал семье: мы стоим у порога больших изменений.

Теперь мы можем связаться с любыми, с кем нам хочется установить связь, пусть он индус или китаец, пусть он американец или африканец, пусть он живёт на Антарктиде или в Арктике. Можем!

Тогда мне не пришло в голову, что влияние работы провайдеров будет столь всеобъемлющим.

Тогда мне показалось, что цифровые услуги созданы только на благо моей семьи.

– Ты, друг Йети, печёшься о своей семье, – говорит Юрий. – Ты лучше мне объясни, откуда взялась эта инфекция-берендей?

– Инфекцию создал человек, на неё есть авторство, – отвечает вместо меня Артём.

– Те, кто запустил Ковид-дыру в небо, теперь увидел, что весь мир, вздрогнув, оказался в шоке, – говорю я. – Могу только сказать, что моя семья испытала на себе полную силу дискомфорта от его полёта.

Находясь в постоянном напряжении, в страхе от шумихи вокруг инфекции, она познала силу беззакония.

Грянул апокалипсис! Я закрываю уши, а глаза показывают мне, будто сколачивают новый Ковчег!

При думе о человеке хочется петь о нём, как о великом созидателе земли.

Но человек сейчас утерял волю, потому он в полном одиночестве.

И в такое время инфекция демонстрирует свой норов.

Эту беду накликали сами люди.

Теперь от беды ищут спасения у Всевышнего.

– На кой ляд создан Ковид? – выходит из себя Юрий.

И тут Артём басит своим красивым голосом:

– Создатели инфекцию хотят, чтобы люди равняли их значимость Всевышнему и пали перед ними на колени.

– Всего-то? – удивляется Юрий.

– Не только, – отвечаю я. – Хотят сами жить долго и править миром тоже долго.

– На кой ляд? – опять спрашивает Юрий.

– Богу богово, кесарю кесарево! – отвечает Артём.

– Всё же сумели создать его, – добавляю я. – Это не надо забывать.

Мы, три дурака, шагая в укромном месте, в ста метрах от своей норки на Одиннадцатой Текстильщиков, нет-нет да оглядываемся, как бы инфекция не обнаружила нас тут на берегу утиного пруда.

Тут Артём говорит решительным голосом:

– Да надо закрыть глаза на всю эту галиматью и заниматься своими делами.

Я понял, что он стосковался о своём фитнес-клубе.

На другое утро мы получили сходные ответы от нашего клуба:

– Не печальтесь, есть на свете множество увлечений, найдётся место и для вас, – сказали нам по телефону. – В вашем почтенном возрасте лучше побыть дома.

– Нет, господа, пора и честь знать, – скис тогда Юрий. – Нельзя туда вламываться, когда им спущено сверху, не пущать нас.

И тут Артём как заорёт на весь утиный пруд картавым голосом:

– Да, мать вашу! Кому какое дело, что мне 84!

Мне столько, а им не столько – вот главная причина должна быть для них. Идрит твою мать! Жулики!

– Средний возраст для мужиков – 68 лет, а мы нарушаем график общего порядка, – встреваю я.