Софи Цой - Красный Маскарад. Роман о любви, зависимости и рок-н-ролле

– У меня есть шоколадные батончики, – как бы, между прочим, заметил я, когда она немного успокоилась.

Челси посмотрела на меня взглядом бездомного котенка, который мокнет на улице под дождем, а мимо него проходят черствые люди, и недоверчиво спросила: «А с орешками есть?».

– Да, – улыбнувшись, ответил я.

Мы пошли в мою комнату, где я отдал ей все шоколадные батончики с орешками, что у меня были. Спасибо Дэну, который снабдил меня ими на случай, если местная еда окажется жуткой дрянью. Челси просто взяла их и даже не поблагодарила. Впрочем, я и не ждал благодарности. Когда она ушла, я взял акустическую гитару и попытался что-то сыграть. Надо отдать должное все тому же Дэну, предусмотрительно захватившему ее для меня. Правда, ни одной песни Джонни Кэша я не вспомнил, поэтому стал играть «Seven Nation Army».

Я начала есть батончики прямо в коридоре. Как только закрыла дверь комнаты этого Кейна, то сразу села на пол и нервными движениями пальцев разорвала их яркие обертки одну за другой. Как же вкусно! Черт подери! Это даже лучше, чем секс! И тут я услышала из его комнаты звук гитары. Он играл очень знакомую мелодию. Это же песня White Stripes! Очень вовремя, чувак, очень вовремя! Эта клиника не сломит мой дух. Я все выдержу. Они у меня еще попляшут! Не на ту напали! Ох, какие же вкусные батончики!

Утром меня разбудило проклятое радио, которое вопило, словно пожарная сигнализация, что уже восемь утра и пора вставать на зарядку. Твою ж мать! Но не успел я, как следует проматериться, как в дверь постучали. Я только хотел ответить, что голый, хотя это была не правда, как без всяких церемоний вошел один из моих личных надсмотрщиков – санитар Колин. Он сказал, что пришел проверить пью ли я, прописанные мне таблетки. Под его грозным взглядом я выпил таблетку и Колин молча удалился.

Меня предупреждали о лечебной физкультуре, но ни о какой утренней зарядке речи не было. Куда на нее идти? Я посмотрел в окно. На улице лил дождь. Явно не на свежий воздух. Я натянул на себя какие-то штаны, по виду спортивные, и футболку, почистил зубы, и спустился в холл. Спускаясь, я заметил, что в коридорах очень тихо. Где другие пациенты? Неужели кроме меня и этой чокнутой Челси здесь никого нет? Но вчера за ужином я видел лысого мужчину за дальним столиком в углу и еще тощую девушку с рыжими кудряшками. Или они мне привиделись? Я начинаю подозревать, что чудо-таблетки оказывают специфический эффект.

В холле порно-медсестра встретила меня широкой улыбкой. Кстати, ее звали Элли. Наконец, я смог оторвать взгляд от ее декольте и посмотреть на бейджик.

– По радио объявили о зарядке. Куда мне на нее идти, Элли?

– О, мистер Кейн, это просто фигура речи. Никуда идти не надо. С утра полезно делать зарядку, о чем мы и напоминаем нашим пациентам. Поэтому вы можете вернуться в свою комнату и сделать парочку упражнений, которые знаете. Завтрак в девять. И да, хотела предупредить, что ваш прием у мисс Рейчел Моэм, нашего психолога, сегодня не состоится. Мисс Моэм заболела. И кружок доверия пока отменяется. Его тоже ведет она. Но лечебная физкультура будет по расписанию.

Слушая Элли, я чувствовал себя идиотом. Но еще большей идиоткой я считал ее. Охренеть! Просто фигура речи! Она что издевается надо мной? Да еще и этот чертов психолог!

– Элли, а что у вас один психолог на всю клинику? Почему я должен ждать эту мисс Моэм? По вашему, мне нравится здесь торчать? – не выдержал я.

– Не горячитесь, мистер Кейн. Мисс Моэм наш лучший психолог. Это секрет, но к ней приезжают очень и очень известные люди: актеры, музыканты, политики. Она буквально нарасхват. Если кто и сможет решить вашу щекотливую проблему, то именно она.

– Ну, спасибо, обнадежили! – театрально всплеснув руками, бросил я, уходя, и добавил про себя. – Элли из Силиконовой Долины.

Дни тянулись бесконечно долго. Большую часть времени я просто лежал в своей комнате и пялился в потолок, слушая радио. И, да, его никак нельзя было выключить. Оно представляло собой динамик в стене, без регулятора громкости и кнопки выключения. Я ходил только в столовую и в бассейн на лечебную физкультуру, смысл которой заключался в том, чтобы плавать туда-сюда.

Однажды, возвращаясь из бассейна, я свернул не в тот коридор, и наткнулся на библиотеку. Я решил заглянуть туда. Делать все равно было нечего. Бесцельно блуждая между полок, я дошел до авторов на «M». Сначала мой взгляд упал на роман «Бремя страстей человеческих» Сомерсета Моэма, а потом на книгу «Психология неизбежного», автором которой значилась Рейчел Моэм. Мне стало любопытно, и я взял книжку с полки. На задней стороне обложки я увидел фото этой Моэм. Первое, что пришло мне на ум при виде ее портрета, это семейка Адамс. Потому что Рейчел Моэм выглядела так же грозно и бледно, как Мартиша Адамс. Длинные прямые волосы цвета воронова крыла с ровным пробором, фарфоровое лицо и глаза… Черт, глаза у нее были очень красивые и добрые, хоть она и скрывала их за строгими очками. Я взял книгу с собой и вышел из библиотеки. Но на этом открытия того дня не закончились. Буквально в нескольких шагах от библиотеки находился кабинет Рейчел Моэм. Он был полностью стеклянным, и вызывал ассоциацию с аквариумом. Я разглядел всю обстановку. И она, скажем прямо, не впечатляла. Рабочий стол – абсолютно пустой, два кожаных кресла и красная кожаная кушетка. Все. Больше ничего. Ни шкафа с книгами, ни компьютера, ни картин на стене. Ничего! Такой минимализм в обстановке я видел в этой клинике в первый раз. Но надо отдать должное: из окон кабинета, доходивших до самого пола, открывался чудесный вид на озеро в парке. Я даже представил себе, как ночью в этом озере отражается луна, и Рейчел Моэм смотрит на ее отражение из окна своего кабинета, лежа на этой вот кожаной кушетке.