Софи Цой - Красный Маскарад. Роман о любви, зависимости и рок-н-ролле

Радио меня не радовало. Оно играло исключительно классическую музыку, инструментальный джаз и какие-то невразумительные композиции, призванные, судя по всему, вырвать пациентов из цепких ручищ Блэк Джека и унести в больничную нирвану. Ровно в десять вечера радио перестало играть. Вот черт! Я только стал засыпать под эти мелодии для медитации. Сексуальный женский голос объявил, что наступило время для сна. Я ждал, что сейчас мне еще расскажут сказочку на ночь, но радио просто замолчало. Надо бы принять душ, но жутко лень. Схожу утром. Тем более, что душ в отличие от туалета, находился прямо в комнате. И кто додумался разделять душ и туалет в частной клинике? Что за странная дизайнерская задумка? Я так сетовал на этот факт, потому что в туалет мне тоже было лень идти, но за ужином я выпил слишком много виноградного сока. Так что все же придется. От этих таблеток от алкоголизма, помимо прочего, жутко хотелось пить. Какой парадокс! Но не бухло, а все, что угодно, кроме него.

В итоге я все-таки встал с кровати и поперся в туалет. В коридоре ни души. Даже странно. А где эти больничные церберы – санитары? Когда я зашел в мужской туалет, то немного офигел. Хотя разве можно было ожидать увидеть обычный сортир в клинике с бальным залом вместо столовой и кроватями с балдахином. Мне сразу вспомнились фильмы о Гарри Поттере, где он с друзьями вечно тусил в каком-то готическом туалете. Здесь была та же история, и даже умывальники в виде фонтана. Я серьезно. Кажется, я попал в гребаный Хогвартс для алкашей!

Не успел я сделать и шага из кабинки, как в дверях туалета появилась главная звезда сегодняшнего дня. Она сменила подростковый прикид на безразмерную пижаму с единорогами. Еще лучше!

– Привет, красавчик! – ляпнула она с порога.

– Ну, привет, – сказал я, и подошел к раковине, чтобы помыть руки. – А ты не ошиблась дверью?

Она прошла мимо меня к окну, и по дороге шлепнула меня по заднице. Я резко обернулся и уставился на нее. Забравшись с ногами на подоконник, она стала распаковывать пачку сигарет.

– Сделай лицо попроще, солнышко, – сказала она, закуривая сигарету. – Мне просто нравится твоя задница. А тебе моя разве нет? Кажется, сегодня с утра я тебе приглянулась.

– А ты почаще бегай голой, тогда все парни будут твои, – ответил я и собрался уходить, но тут она безразлично спросила:

– Эй, кудрявый, а может, потрахаемся?

– Что?! – не скрывая своего искреннего удивления, спросил я.

– Ты что глухой? Давай займемся сексом?

– Ты чокнутая?

– Ой, да ладно тебе! Я торчу здесь уже неделю. Тут жуткая скука. Ни телика, ни интернета, ни пожрать нормально, ни напиться. Что еще тут делать, если не трахаться? Ах, да, здесь есть огромная библиотека! Я даже взяла себе там романчик почитать, но там сплошные эротические сцены. Я выкинула эту макулатуру в мусорное ведро и пыталась мастурбировать, но под Бетховена и прочих классиков, что вечно играют на этом чертовом радио, как-то стыдно этим заниматься.

– Ты закончила? – спросил я, когда она прервала свою душещипательную речь, чтобы сделать затяжку.

– Я бы лучше кончила вместе с тобой, – ответила она и выпустила кольцо сигаретного дыма.

– У тебя на любую фразу есть пошлая шутка?

– Я не пойму, чего ты ломаешься? Как тебя там? Шейн, Кейн?

– Неужели ты все-таки решила узнать, как меня зовут? Может, еще и сама представишься?

– Если честно мне плевать. Но раз ты такой романтик, то я Челси, а как твое имя, Кейн?

– Эрик, – зачем-то ответил я.

– Черт, надо подумать, с какой пошлостью рифмуется твое имя.

– Так. Ладно. Я пошел.

– Постой, Эрик! – крикнула Челси, спрыгнула с подоконника, и бросила окурок прямо в умывальник.

Она подошла вплотную ко мне и вцепилась руками в ремень на моих брюках.

– Почему ты меня не хочешь? – спросила она, медленно расстегивая пряжку.

– Ты себя в зеркало видела? – бросил я, не подумав, и отдернул ее руки.

– Ну да, личико я себе немного подпортила сегодня. Хочешь, возьми меня сзади.

Я уже не знал, что такого ей сказать, чтобы она отстала. Тем временем она продолжала свое неуклюжее соблазнение.

– Через пару дней здесь ты сам ко мне прибежишь, и я тебе откажу. Ну разве что немного сжалюсь, и сделаю минет.

– Пока что мне хочется засунуть в твой рот только кусок мыла, а не член, – не выдержал я.

– Да пошел ты! – резко сменила Челси милость на гнев и залепила мне пощечину.

И не успел я что-либо сказать, как она разревелась. Я даже не пытался ее успокоить, просто стоял и наблюдал. Зрелище было не из приятных, но выглядела она очень несчастной. Этот ее фингал и повязка на голове, разноцветные единороги на пижаме и потоки слез, стекающие по щекам. Мне стало ее жалко.