Андрей Ефремов-Брэм - Валентина

А говорили Валя с Хлыщом о соседском доме где проживала недавно вселившаяся семья молодых и бездетных «гнилых интеллигентов», с месяц назад прибывших по распределению из какой-то районной дыры. Задача Вали состояла в том, чтобы в течение недели разузнать об образе жизни этих людей, а если проще – выяснить, когда их не бывает дома.

Девочка, помогая матери хоть как-то сводить концы с концами, зарабатывает на хлеб продажей частным торговцам и другим, снующим по Зелёному рынку, людям, сырой воды из ведра, по цене – десять копеек за кружку. Цена символическая, но за один жаркий день набегала довольно солидная сумма, можно купить полбулки хлеба. Между делом собирала донельзя изжеванные окурки папирос «Север» и «Беломорканал». Позже, уже дома, их потрошила и продавала соседям как первоклассную махорку.

Несколько монет, при любом раскладе, Валюшка всегда бросала безногому молодому инвалиду в мятую фуражку без звёздочки и ремешка. Стала она это делать после того случая, когда одна толстая спекулянтка, со странной кличкой Маша-Правительство, на виду у всех, проходя мимо, толкнула его ногой в грудь и тот упал на спину. Увечный, не проявляя никаких эмоций, покряхтев, принял вертикальное положение и отряхнул гимнастёрку, на которой сверкали орден Красной Звезды и две медали. И ведь никто не возмутился. А солдат, кажется, даже смущённо улыбнулся. Редкие подачки от сердобольных людей он принимал также, молча, не говоря ни слова.

В первый раз, когда она увидела этого несчастного молодого человека, поначалу решила, что тот посреди дороги упал в узкую яму и пытается из неё выкарабкаться. Оказалось – таким образом он с помощью рук передвигается. В руках у него были дощечки с приделанными к ним ручками, на которых были намотаны грязные тряпки, с их помощью он и «ходил»: обопрётся о досочки, приподымется, и перебрасывает своё обрубленное тело вперёд. Девочка от увиденного была необычайно потрясена. Примерив положение калеки и его судьбу на себя, она испытала неприятные чувства. Правда позже, подобных безногих и безруких людей, она встречала в городе всё чаще и чаще, это были отвоевавшие свое инвалиды войны.

***

Дворовые взрослые пацаны время от времени привлекают её в качестве разведчика: раздобыть информацию об обстановке в соседних кварталах. Эта информация затем здорово помогает в жестоких схватках с враждующими группировками но, по большей части, в расправах над отдельными личностями из сопредельных районов города. Конечно, впоследствии и сами налётчики получают от врагов увечья. В случае, если кто-либо из противников проходил через квартал с девушкой, по неписанным правилам уличной жизни его не трогали. Но видок у супостата, как бы он этого не скрывал, был довольно неважный.

Как и во многих других городах страны банды малолетней шпаны, гордо именовавшие себя «Чёрная кошка» держали в страхе обывателей. Причем никто из них, ни шайки, ни население, возможно даже и не догадывались, что знак, который они рисовали на стенах или в устрашающих записках, был эмблемой беспризорников далеких двадцатых годов.

Нередко совершала с ровесниками и сравнительно безобидные ночные набеги на чужие голубятни. Часто ходили в лесную зону городского парка, где возле кладбища обитал, в некотором роде одна из достопримечательностей города: умалишённый мужик по имени Миша. Дети Мишу часто дразнили и он, забавно размахивая руками и ругаясь, бегал за ними среди сосен. На груди у него поблёскивал орден «Мать-героиня».

В середине лета Миша из парка бесследно исчез. По городу тут же расползлись слухи будто на самом деле он оказался хорошо законспирированным матёрым английским шпионом и его «заарестовали» в лесу во время работы с радиостанцией.

Поздно вечером после танцев, вволю налюбовавшись на беспричинно вспыхивающие там и сям драки, дети начинали «шпионить» за молодыми парнями с девушками, которые, за неимением другого подходящего места, страстно целовались под соснами. Перепугав до смерти «Джульетту» опять с визгом и смехом убегали, но теперь уже от крайне возмущённого «Ромео».

Поневоле девчонка, как само собой разумеющееся, с малолетства узнала как изнанку городской жизни, так и почти всех молодых криминальных авторитетов города. Это также немало способствовало кое-какому приработку, но от вечного недоедания это не спасало.

***

Шёл 1947 год, в Якутии свирепствовал голод. Городские каким-то образом умудрялись прожить. Китайцы, жившие в городе, очень хорошо помогали: у них почему-то по осени всегда были обильные урожаи овощей. А вот в районах, в деревнях, поговаривают, давно уже крыс едят. Крысы там, говорят, жирные и вполне съедобные.