Юлиан Пинг - История одного таксиста

– Лена вскочила, как меня заметила, и стала кричать, чтобы я убирался и не приезжал больше и все в таком духе. Я спросил ее, где Машка. Она ответила, что спит, все нормально с ней, и опять же, что мне надо. Помню меня в тот момент всего распирало от злости, я вообще плохо соображал, кричал, что прибью всех этих сволочей, если кто-то хоть пальцем Машки коснулся. Она, спокойно ухмыляясь, отвечала, что ничего с ней не сделали, что я больной – параноик, и нет никого там… Как же я в ту минуту ее ненавидел…

Машина к тому моменту уже проскочила мост и остановилась у светофора. Дождь прекратился, а тучи разбежались в разные стороны, как будто ничего и вовсе не было. В ночном небе сейчас можно было увидеть звезды, безразлично смотревшие с высоты на пустынные улицы города.

Но пассажиру было абсолютно все равно, что происходило вокруг, он продолжал свой рассказ так, как разговаривают сами с собой люди, помещенные в специальные лечебные заведения, и не соображающие, где они находятся.

– Она еще так вальяжно подошла ко мне, спросила: «Что зря ехал? Тебе такси вызвать может, даже денег могу подкинуть…». Я крикнул ей, что пусть вызывает, мы с Машкой уезжаем. Она потом долго с телефоном что-то возилась, даже адрес обратный так вспомнить и не смогла в таком состоянии.

Я хотел, было дочь поднять, проверить, что все в порядке, но Лена сказала, что если уж так хочу, то чтобы разбудил, когда такси приедет.

Потом, помню, я долго смотрел на нее молча и не мог никак объяснить себе, за что все это нам – нам всем: и ей, и мне, и Машке. Она тоже молчала. Мы так и простояли, пока я не увидел свет фонарей за пригорком, да потом и дождь полил…

Мужчина замолчал.

Загорелся зеленый свет, и машина, плавно тронувшись, покатилась через перекресток к обочине.

– Так, а Маша где? Там оставили? – Алексей машинально задал вопрос.

– А? Маша, да… да, Маша… Понимаете там… в общем… – клиент сильно занервничал. Он сжимал пальцы в кулаки и водил растерянно глазами, так, что таксист настороженно покосил взгляд на него.

– Я пошел за дочкой, а Лена… она спросила: «А ты, что приехал-то? Испугался, что дочь познает первые радости полноценной любви тут без тебя?». Меня просто, как подменили, я схватил ее за руку и, глядя в глаза, начал кричать ей, что дочь она больше не увидит, чтобы не смела даже звонить и много еще чего – всего не упомню – злость распирала. Лена в ответ начала меня бить по лицу, толкать. Понимаете, она… – мужчина все пытался найти подходящие слова, но никак не мог.

Автомобиль, наконец, завершил свой путь и остановился. Алексей заглушил двигатель, включил «аварийку» и, повернувшись к пассажиру, уже с опаской и недоверием, ждал окончания его рассказа.

– Я хотел пройти в дом, но она мне не давала – все била меня в истерике, а я только в сторону ее оттолкнул. Поднялся на крыльцо и тишина… тихо все… Вы, понимаете, совсем тишина… Ни звука… Я просто отодвинул ее в сторону, я… ну, вы понимаете?

Лицо мужчины вдруг покраснело, а на глазах навернулись слезы, и он закрыл глаза руками, но продолжал:

– Я повернулся, а она лежит неподвижно, закатив глаза… на углу веранды мокрое пятно. Я к ней.., а она не дышит, волосы липкие, под головой лужа крови, пульс… – мужчина всхлипывал и говорил все прерывисто еле разборчиво. – Пульса нет, понимаете, я не хотел, я просто… не знал что делать, я испугался тогда и просто сбежал оттуда…

У Алексея по спине пробежал холодный пот, как будто он сейчас только что увидел кошмар наяву и никак не мог поверить в его правдивость.

Глядя в одну точку, спустя какое-то время он в оцепенении прошептал:

– Вам в полицию надо… – он и сам не знал, откуда вдруг всплыла эта фраза.

Пассажир, уже не сдерживая слез, надрывисто простонал:

– А Машка, как она? Ее же в детдом… Ей нельзя. Она не виновата. Я не знаю что делать – клиент бормотал фразы, как в бреду, пытаясь найти поддержку и какое-то разрешение сложившейся ситуации прямо здесь и сейчас.

– А зачем вы мне это рассказали? – таксист холодно, с едва скрываемым раздражением и недоумением, явно не желая быть участником развернувшихся событий, смотрел в упор на клиента.

– Я не знаю… Вы извините… Я пойду… Я не хотел, поймите.

Мужчина, оправдываясь не то перед таксистом, не то перед собой, открыл дверь автомобиля, как вдруг резко повернулся, достал из кармана смятую, промокшую купюру и протянул Алексею, глядя с надеждой на понимание.

Водитель, находясь, будто в прострации посмотрел на деньги, потом на клиента и прошептал: