Алексей Мишаткин - Beatlecoin. Книга не о майнинге

Мир остановился в пятницу утром. Мне не повезло в том, что я точно зафиксировал в памяти этот момент. Было бы здорово забыть, но уже не получится. Это жуткое состояние – мира больше нет, а жить надо дальше. Вот ехали вы на автобусе куда-то, не идеально, не совсем удобно, но ехали, были билеты, дорога, конечный пункт. И вдруг среди ночи – без всякого «извините, будьте любезны» автобус на полном ходу ударяется о стену Нулевого Времени. Вы вылетаете на шоссе в брызгах стекла и ледяных игл. Среди поля, холод, дождь… Автобус исчезает, превращаясь в дымок бесполезных воспоминаний. Впереди пустая темнота. В глазах жены и детей терпеливый смиренный вопрос, от которого начинает лопаться кожа и на лицо наползает идиотская улыбка. Что там, впереди? Как будет? Что ответить…

В наше время остаться без работы равносильно бесславной гибели под забором. Жена-домохозяйка, трое деток, двое из которых, близнецы, едва начали ходить. Ни о каких запасах не могло быть и речи.

Многие мечтают стать птицами. Парить в вольных небесах, символизируя элегантную независимость.

У птичьего существования есть и другая сторона, о которой романтики предпочитают не догадываться. Обмен веществ в организмах крылатых странников протекает в несколько раз быстрее, чем в наших, человеческих. Особенно, если птичка мелкая. Поэтому птица вынуждена беспрерывно искать себе корм. Остановка для неё совершенно неприемлема. В этом смысле мы как птицы – живем, пока движемся, работаем. Клюём свои зёрнышки и жучков.

Так устроено человеческое общество. Человек труда физически не может существовать без работы.

Тем пятничным утром я залез в подвал, что у родителей в гараже. Там было несколько ящиков яблок. Летние белые яблоки Снежный Кальвиль. Они пахли сладкими тряпками и активно гнили. Из двух или трёх ящиков мне удалось отсортировать ведро райских плодов сносного вида. Остальные я вывалил в мусорный контейнер в соседнем дворе многоэтажек. В гараже нашлась моя клетчатая рубашка с коротким рукавом «made in Hungary» школьных времен. С ее помощью более-менее пригодные яблочки были начищены до аппетитного состояния, после чего быстро вынесены и проданы на ближайшем рынке. Потому что вторую неделю как дома не было денег. Совсем. И не предвиделось.

Потому что завод, где я имел честь трудиться инженером, наконец-то полностью сдох. Зажравшиеся олигархи продали бизнес друг другу, приняв окончательное решение о его непригодности производить кипятильники и автозапчасти. Цены на металлолом у турок скакнули вверх. Это был приговор. Распиленное оборудование обречённо уплыло на больших ржавых кораблях в сторону пальм Анталии на переплавку. Завод опустел. Люди разбрелись кто куда. В кабинетах и под потолками цехов стали селиться пауки и птицы.

Заводы не разбирают, это дорого. Они, брошенные, так и стоят по всем нашим городам угрюмыми памятниками корявой советской эпохе. Окна зарешёчены, двери заколочены, бетонные горшки-клумбы на парадном крыльце заполнены простым человеческим мусором уличного обихода.

Они печально и величественно напоминают огромных мёртвых морских животных, которые полноценно жили когда-то здесь, созывали своих работников по утрам глубоким трубным рёвом, давали им жить и в обмен забирали силу и здоровье. Этот процесс казался бесконечным и преисполненным истинного смысла трудовой жизни.

Но вот произошло нечто могучее, тёмное и неизбежное. И под воздействием этой фатальной силы гиганты оказались на суше – без питательного планктона, спрессованные невиданным давлением новой экономической и политической формации. Рёбра лопнули, глаза высохли, фасад облупился. Они всерьёз не верили до последнего дня, что когда ты становишься ненужным, тебя бросают.

Одни говорят – устарели технологии. Другие – всё разворовано, а новых дураков-инвесторов нет. Третьи умничают – страну специально хотят развалить и обанкротить, чтобы купить её потом за мешок муки у самих же себя. Нам с моим покойным Заводом не было до этого никакого дела.

В американских фильмах люди, увольняясь, забирают коробки с фотками в рамке, кружками и кактусами. У меня такая коробка не получилась. Спёр большой трубный ключ и всё. С ним, тяжёлым, и ушёл в бездну.

На глубине первое, что я сделал – перечитал свой сборник цитат. После того, как впервые в одиночку напился одолженного у соседей самогона и проблевался как следует, от души.