Максим Грудин - Белорусская Радуга. Политическая опера нетрадиционной ориентации

Ник: Класс! И ты только сейчас мне это говоришь?

Вацлав: Ник, скажу честно – я его от тебя немножко скрыл.

Ник чуть-чуть хмурит брови.

Вацлав: Не подумай плохо, я без какой-либо задней мысли. Так получилось, что я взял его под свою ответственность. Ты же дал мне полную свободу в Польше. Или нет?

Ник позитивно покачивает головой.

Вацлав: Так вот. Чувак просто феноменальный. Работает как дьявол, выглядит как бог – согласись, это важно для нашего бренда – и схватывает всё на лету.

Ник: Окей, окей (поднимает правую ладонь) давай теперь про его слабые стороны.

Вацлав: По-моему, он слишком скромен. Очень вежливый. Таким тяжело подниматься вверх. И ещё мне кажется, что он что-то скрывает из своего прошлого.

Ник: О, господи, я надеюсь, ты не нанял Джона Диллинджера?

Вацлав: Нет, конечно! Я его проверил в точности так, как прописано в наших регламентах о приёме на работу. Дипломы, сертификаты, отзывы прежних работодателей – всё в порядке. Но вот есть в нём ещё что-то такое, прекрасное и неуловимое, как радуга. Я это чувствую, но сформулировать не могу. Поэтому я и пригласил его в Санкт-Петербург. Хочу, чтобы ты его увидел, пообщался и решил, как мы его будем.

Ник: А мы его будем?

Вацлав: Я бы этого хотел. Сейчас он как алмаз для нашего дела. Если мы вложимся в его огранку сейчас, то через 5 лет он станет первосортным бриллиантом. В нашей короне, Ник.

Ник: Окей, давай посмотрим на нашего вундеркинда.

Дорогой отель. Презентация бизнес-проекта. Выступают все, кому положено. Выступает Ник и произносит яркую вдохновляющую речь о развитии IT-бизнеса в России. Все аплодируют стоя. Во время речи Ник смотрит в зал и замечает, что входит очень красивая молодая женщина, выбирает кресло, с которого имеет возможность смотреть прямо на него, и занимает это место, попадая, таким образом, в поле его зрения. Ник поневоле привлечён её внешними данными. Эта женщина Валерия Терентьева. Для чего она здесь будет показано далее.

Ресторан в том же отеле. Банкет по случаю открытия офиса. Вацлав знакомит Ника со Степаном. Положенные вежливые представления. Вацлав отходит с сторону и идет по своим делам. Ник и Степан остаются наедине. Они смотрят друг на друга с интересом. Между ними завязывается неуловимая симпатия.

Степан: А вы бывали раньше в России, мистер Маккен?

Ник: Да. Но в Санкт-Петербурге я впервые. И сегодня можешь не называть меня мистером. Для тебя я просто Ник. Окей?

Степан: Окей, мистер… о, сори, Ник. Я тоже в Питере раньше не бывал.

Ник: Риали?

Степан: Ну да. Красивый город. Но мне он не нравится.

Ник: Почему?

Степан: Не люблю его имперское прошлое. Отсюда русские цари порабощали свободных людей по всему миру. А свой народ расстреливали на этих прекрасных площадях.

Ник: Да ты что? Я не слышал.

Степан: Вы, наверное, не знаете, что такое русское Кровавое воскресенье?

Ник: Ты удивишься, но я когда-то это знал. Я ходил в советскую школу.

Степан: Надо же! Вы родились в Советском Союзе?

Ник: Да. Тогда меня звали Николай Найденов. Я родом из такого Мухосранска, что тебе и не снилось, наверное. Город Сызрань Куйбышевская область. Слышал когда-нибудь?

Степан: Это в Ингушетии?

Ник: Это в Поволжье. Россия-матушка.

Степан: Как интересно. А как вы в Штаты попали? Родители выехали и вас с собой забрали?

Ник: Чувак, я не знаю своих родителей. Я вырос в детдоме.

Степан: Бога ради, извините, Ник, я не хотел…

Ник: Не за что извиняться, бро. Ты же не знал. И вообще – мой тебе совет: меньше извиняйся. А то сам себя убедишь, что неправ. Это вредно для самооценки.

Степан: Это мудро, Ник! Я буду стараться. И всё-таки как вы стали американцем?

Ник: О, это совсем весёлая история. После детдома я попал в Афган. Я был одним из тысяч советских пацанов, поехавших убивать душманов. Проблема в том, что нам не сказали об этом. Нам сказали: «Парни, вы будете сажать деревья и строить дороги для наших афганских братьев». И я в это верил. Пока однажды афганские братья не расстреляли на моих глазах дюжину моих сослуживцев.

Степан: (тихо и потрясённо) И как же это случилось?

Ник: Наша колонна попала в засаду. Мы везли муку, консервы, школьную форму и учебники в один кишлак для их же детей. Да, это было как раз перед новым учебным годом. На серпантине на нас напали духи. Они, как водится, грохнули из базук первую и последнюю коробочку…

Степан: А что такое коробочки?