Игорь Сотников - Апокалипсис в шляпе, заместо кролика. Ковчег

А этот Ной Фёдорович, видимо, заслуженно видится людьми кому он знаком человеком бессмысленным с их точки зрения, кому доверия нет никакого и всё такое же прочее, раз он никогда не промолчит в ответ, как в этом случае, и своим ответным вопросом: «И до чего?», прямо вгонит только одного добра ему желающего человека в раздумья и умственную прострацию.

– Чего до чего? – только и промолвит в ответ этот ещё с минуту назад одно добродушие человек, а сейчас он одно недоразумение в своём ничего непонимающем лице. А этот Ной Фёдорович всё не успокаивается и наседает на него своими каверзными вопросами, и при этом он так всё перевернул, что его собеседник, как оказывается, во всём виноват и ещё зачинщик этого своего оглупления в общих глазах. – Ты же сам, Никанор, озвучил этот предел моего умственного развития, который я достиг в своей жизни. – Вот прямо так цепляется за слова этот Ной Фёдорович, только ещё больше настраивая против себя людей его знающих, но как выясняется сейчас, об этих своих знаниях дотошливости и придирчивости Ноя Фёдоровича забывающих и затем за эту свою забывчивость так жестоко расплачивающихся.

– Да пошёл ты! – отмахивается рукой от этого настырного Ноя Фёдоровича Никанор, для которого теперь весь день испорчен и в результате этого предопределён – его сегодня будут избегать уже хорошо его и его скверный характер знающие люди, и всего вероятней, что это противостояние между ним и этими людьми, преотлично знающими на что он способен в неуравновешенном состоянии, в котором он и будет пребывать после посещения пивной, закончится как всегда – каждая сторона останется при своей точке зрения друг на друга, чему будет способствовать не допуск Никанора в двери своей квартиры.

Но мы отвлеклись, когда сейчас речь идёт о Ное Фёдоровиче, как уже можно понять, чьей предприимчивой жилке не дают ходу в патентном бюро, и с первых шагов ставят перед ним вот такие препоны, в ожидании своей очереди в очереди.

«Мол, вы, Ной Фёдорович, для нас человек совершенно неизвестный и никак незнакомый, и мы пока что не с ориентировались что о самом вас думать, а вы нам тут предлагаете на основании одних лишь ваших воззрений на себя, не просто выдать вам патент на вашу предпринимательскую деятельность в крайне важной для человечества сфере, его коммуникации между собой, а в вас как в себя поверить. А это вот так сразу никак невозможно сделать хотя бы потому, что в наше время и в себя поверить сложно и очень часто недостаточно для того, чтобы добиться для себя поставленной цели. Так что посидите вон там, в коридорчике, Ной Фёдорович, как следует подумайте над тем, что вы всем нам с собой и в себе несёте, а как только в вас все эти мысли осядут, то милости вас просим высказать всё то, что вы через фильтр критичности при себе оставили», – примерно так нужно понимать это решение этих бюрократов из патентного бюро, поставивших на пути предприимчивости Ноя Фёдоровича машинку с очередными номерками.

Так что у Ноя Фёдоровича было, и время, и вон сколько желания поделиться своими возбуждёнными мыслями с таким же как он, товарищем по несчастью оказаться в одно время, в одном месте и с похожей проблемой. А когда он с ним поделился взглядами на такое предпринимательство со стороны этой бюрократической машины, демонстрируя в руках талончик, и получил от собрата по предпринимательскому образу жизни полную поддержку, то он приступил к деятельному соображению, как привести в чувства всех этих бюрократов.

– Собрал бы я их всех в одно время, в одном месте, – на эмоциональном подъёме заговорил Ной Фёдорович, что указывает на искренность его побуждений, – да и …Сами обстоятельства их нахождение в этом автономном месте заставили бы их считаться с людьми, кого они может в итоге увидят в самих себе. – На этом месте Ной Фёдорович, энергичный бизнесмен для своего собеседника, предприимчивого человека, так глобально, конечно, не мыслящего, а он всего-то собрался попробовать себя в речных, экскурсионных перевозках, начал своим целеустремлённым в незримую даль взглядом, прилегающую прямиком через этого предприимчивого человека, пугать и тревожить своего нового знакомого. Отчего тот даже стал подумывать над тем, чтобы на некоторое время, пока здесь не утихнут бури и цунами, которые обязательно будут, когда к ним будет допущен этот, столь энергичный бизнесмен, отложить своё посещение этого патентного бюро, но он многого не учёл в своём собеседнике (его бешеной энергетики) и в итоге не успел этого сделать, будучи захваченным врасплох обращением к нему Ноя Фёдоровича: