Мария Ким - Мой телефон 03

Абоненту об этом говорить нельзя, а надо задавать правильные вопросы.

– Тяжело говорить! Тяжело дышать!

– Кому?

– Мне!

– Жена. Ваша жена. Отвечайте на вопросы. В сознании?

– Да. Но… кажется…

– Не «кажется», только на вопросы. Что болит?

– Ничего не болит, только общее, знаете, как.

– Грудь, живот, спина?

Вопросы тоже выдает компьютер по сетке, но диспетчер не любит ею пользоваться, многое в сетке не предусмотрено, и отвечать в итоге не компьютеру, а человеку.

– Ребра, между ребрами, там, где сердце!

– Между ребрами сердца нет. Дышит самостоятельно? Задыхается?

– Задыхается, да.

– Одышка или чувство сдавленности в груди?

– Это да. ну, в общем. паника, понимаете?

– У вас?

– Да. А у жены. давление. Да, давление.

– Цифры.

– 180 на 90. Пульс, барышня, пульс высокий!

На десятом вопросе абонент взвинчен и раздосадован, сколько можно спрашивать, просто отправьте врачей. Абоненту нельзя знать, что свободных бригад нет, а сорвут бригаду с другого вызова или нет, решает сейчас барышня, решает задачу, непосильную для кардиолога и обязательную для фельдшера: по телефону понять, есть у пациентки инфаркт или нет.

– Я не барышня. Слабость, головокружение, тошнота, давящая боль за грудиной?

– Да, точно, да! И руки немеют!

– С обеих сторон одинаково?

– Да. Это давление?

– Не знаю, я вас не вижу. Руки-ноги с обеих сторон одинаково чувствует?

– Не знаю! Сколько можно спрашивать?! Врачи выехали?

– Отвечайте на вопросы. Температура есть? С инфекцией контакт?

– При чем тут это?!

– Отвечайте.

– Нет. Ничего нет! Пока спрашивают, помереть можно!

– Не помрете. Жене таблетку от давления и 40 капель корвалола, а вам – 60 капель, ждите бригаду.

– Сколько ждать?

– Вызов принят, ожидайте.

Я заглядываю соседке через плечо. «Повышенное давление», четвертая срочность. Ничего, выходит, ее не обеспокоило в поступившей информации, вопросы задала по сетке, значит, когда разговор прослушают, замечаний не возникнет, но, если вдруг бригада инфаркт выставит, а диспетчер просмотрела, будет замечание.

– Чего смотришь, спросить чего?

– Да вот карточка со 112 пришла, кажется, ваша.

– Да все уже. Удаляй.

Оперативный отдел расположен на центральной станции. Это бессонный мозг службы 03. Здесь принимают вызова, отсюда их направляют на подстанции и бригадам, разбросанным по городу. Отсюда старшие смены отдают распоряжения. Информация поступает со всей области по многочисленным каналам, распределяется на пульты диспетчеров и врачей, до отказа заполняет каждую рабочую голову, и головы звенят вместе с телефонными аппаратами, компьютеры греются, все форточки открыты, а диспетчера хронически охрипли и все доливают чай и кофе в свои бездонные кружки.

– Скорая, 44-й, слушаю.

– Але-е-е-е! Девушка! У меня вопрос.

– Вам вопрос или бригаду?

– Да бригаду, наверно. Нет, сначала вопрос. Мужчина тут на остановке лежит. Без штанов! Это к вам?

– Мы штаны искать не будем.

– Да он пьяный!

– Он дышит?

– Да, он спит!

– Ну и пусть спит, вам какое дело?

– Ну как же? Общественная территория!

– Тогда в полицию.

– Ну девушка! Его же уже вчера увозили ваши в больницу!

– Значит, ушел из больницы или выписали.

– Нет, ну вы мне скажите, что делать, я же не могу ничего не делать!

– Разбудите его, пусть домой идет.

– Да, а вдруг он вшивый или агрессивный какой?

– Значит, скорую? Пока вы от него добровольное согласие не услышите, я выслать бригаду не смогу. Сами подумайте, как они его насильно осматривать будут, если он в помощи не нуждается?

– Остановка «Центральный рынок», приезжайте и забирайте!

– Люди! «Центральный рынок» алконавта принимал еще кто? Когда что-то происходит на улице, находится сразу несколько активистов, решивших оповестить 03. Они звонят одновременно, попадают на разные пульты, и тогда в системе возникают дубли – несколько карточек на один и тот же адрес. Система дубли успешно вычисляет и сигнализирует, но время диспетчера уже потрачено, а карту приходится спускать в архив.

Я пробиваю адрес по базе и обнаруживаю, что бригада у спящего алкоголика была уже час назад, осмотрела и оставила на месте, а граждане продолжают звонить. Хоть бы в кусты его подальше от дороги оттащили или записку на лбу оставили «Осмотрен 03».

Чай у меня в кружке закончился, и я иду к кулеру за кипятком. Свет в комнате приема никогда не гаснет. Глубокой ночью кто-нибудь порой отключит несколько ламп, и тут же в дальних уголках оперативного отдела диспетчера засыпают, непорядок, коллеги их ругательно будят, а старший врач снова включает свет. Комната разбита на звукопоглощающие кабинки, в каждой кабинке пульт. Стены кабинок из ДСП, звук они не поглощают, а рассеивают, и над приемом висит нескончаемый гул, прерываемый криками диспетчера, которому достался глухой абонент.