Валентин Пампура - Сборник коротких рассказов

–Если сказать честно, то очень люблю особенно лу… лу… луны. Когда они… он очертил в воздухе две окружности.

–Это вы сейчас на, что намекаете?

–На луны…

–Это, какие такие луны? Я женщина порядочная и такого к себе отношения не потерплю. Я за это, вот видел – И она скрутила перед его носом огромный кулак. Кулак был большой и тяжелый.

–Что вы я и не думал, так просто к слову пришлось.

–А вы следите за словами, что б ни приходилось.

–Теперь буду следить.

–То-то. Ладно, вы не бойтесь это у меня юмор такой.

Она откинулась на спинку скамейки и потянулась.

–

–Господи, какая благодать.

–Да.

–Чувствуете, какая свежесть?

–Да.

Какие запахи?

–Да.

–Сядьте ком не ближе – Он подвинулся к ней – А это небо, до него можно достать рукой. Вы ощущаете эту близость – Последние слова она прошептала ему на ухо, касаясь его мочки горячими губами.

–Да.

–Что вы раздакались? Да, да, да… Мне холодно, накройте меня пледом.

–А где его взять?

–Вы мужчина или что? В доме на стуле.

–Да, то есть, нет, я сейчас – И он ушел в дом.

–Господи, что ж мужики то такие пошли. Никакого понимания. Как будто перед ним не женщина. А пустое место. Ну, где вы там пропали?

–Я в доме – Послышался звон разбитой посуды.

–Ну, то, что вы в доме это я уже слышу. А вот, что вы там расколотили, это я даже представить себе боюсь.

–Нашел. Несу.

–Ну, слава богу, хоть с этим справился.

–Вот – Он вышел во двор, держа в руках банное полотенце.

–Что это вы мне несете?

–Плед.

–А вы плед от банного полотенца отличить не можете?

–Простите, там было темно, и я взял первое, что попало мне под руку.

–Хорошо, что это еще был не утюг.

–А, утюга там не было.

–Ну, слава богу, а то бы вы притащили и его.

–А, что нужно было…

–Нет. Давайте сюда уж полотенце.

–Ни как не привыкну к вашему чувству юмора.

–А я никак не привыкну, что все время с вами шучу. Ладно, садитесь уже.

–Ага.

–А, что вы там расколотили?

–Не знаю там темно, что то упало, когда я искал выключатель.

–Твою мать, праздничный сервис.

–Я все возмещу.

–Да сидите уж.

–Сижу.

–А что вы сидите?

–А что встать?

–Да куда вставать? Вы вот, что. Делайте уже, что ни будь. А то я вам этот сервис никогда не прощу.

–А что делать?

–Господи. Обнимите меня для начала.

–А, что так можно?

–Ну не так что бы очень…

–Хорошо я не буду.

–Да обнимайте уже… – И она положила его руку к себе на плечи.

Они сидели в обнимку, на небе появились первые звезды.

-Господи, красота, то какая.

–Да.

–Что да?

–То есть, нет. Я хотел сказать красиво тут у вас.

–А у вас?

–Что у нас?

–Это я вас спрашиваю, что у вас?

–А у нас? У нас тоже красиво.

–Да?

–Но, не так как у вас.

–Ну, прижмите меня крепче. Ну. Да, что вы все время ёрзаете. Точно у вас шило в одном месте.

–Нет, никак нет шила.

–А что тогда?

–Я в туалет хочу.

–Тьфу, ты господи, ну идите. Только свет не включайте.

–Ага, я мигом – Убегает. И тут же возвращается – А как же я это, без света то?

–А черт, действительно, без света я вас никак туда пустить не могу.

–А что ж делать то мне – Он мялся, сводя ноги.

–А вы давайте вон туда, в кустики.

–Ага, я сейчас я мигом.

–Да уж не торопись, я подожду – Он скрылся в темноте. Через мгновение раздался крик.

–Помогите.

–Что случилось?

–Он меня держит.

–Кто держит?

–Куст.

–Какой куст?

–Не знаю, а нет, знаю это ежевика.

–А что ж вас в ежевику понесло?

–Да тут темно было.

–Ну, выходите уже оттуда.

–Я не могу, он мне тут все разодрал. Я истекаю кровью. Спасите меня.

Через полчаса его увезла скорая.

-Вот недоразумение – Думала она, глядя как исчезают в темноте огни скорой помощи

Простая история.

Дорога шла мимо спелой пшеницы, и утопала в бескрайних жёлтых полях. Серые, потрескавшиеся комья земли, были пронизаны сухими тонкими стебельками. Тёмные трещины тянулись вдоль дороги, расходясь на маленькие, сухие ручейки, наполненные пылью. Весь в масленых пятнах и насквозь пропавший соляркой, трактор стоял посреди дороги, уткнувшись, ржавым капотом в канаву, заросшую тёмно-зелёной травой. Лёшка сидел под деревом, жевал зелёный стебель, смотрел на белые облака, бегущие по синему бескрайнему небу. И думал – Вот они белые, чистые бегут себе по небу и ни что их не беспокоит. А человеческая жизнь как земля, сначала она сырая, наполненная влагой, и пронизанная множеством жизней. Больших и малых. А потом, пройдут годы, и станет она как эти сухие комья, потрескавшиеся и не нечто не годные. – Лешка посмотрел на трактор. – Или вон как этот трактор, отбегал своё и умер, прям как человек. Так и я когда-нибудь. А что останется? Ничего. Всё тлен. Впрочем, если, к примеру, жениться, детей завести. Тогда память обо мне в детях жить будет. Меня уже не будет, а всякий на детей посмотрит и скажет это Алексича, сразу видно. А потом на внуков перейдёт, на правнуков, и так далее. Пройдут десятилетия, а какой-нибудь праправнук будет говорить, что, дескать, жил на земле Алексей прародитель наш, великий был человек. Да, сильно и благородно. Даже гордость чувствую за себя. Дело за малым невесту нужно хорошую, что бы ни было мучительно больно за неверно сделанный выбор.