Ник Шумрок - Витька-придурок и другие рассказы

Ну вот, напился сока, заодно и умылся, отлил предыдущий, и на душе легче стало. Меня, конечно же, засунули в самую тяжелую смену, с часа до трех ночи, когда невыносимо тянет ко сну. Деды-то спят по четыре часа до и после своей смены. В карауле всего четыре человека: начальник, он же и разводящий, и трое караульных. Начальник – мой сержант, ЖеняОкулов, а может Акулов, теперь уже и не помню, как правильно. Хорошийсержант, студент-вечерник, тоже меня уважает. Во всей роте только мы двое знаем, что такое производная и интеграл. У него со мной нет проблем, потому что я сразу запомнил все эти тактико-технические данные натовских танков, орудий и ракет, да минно-подрывное дело быстро освоил, и все нормативы по физической подготовке выполняю и перевыполняю.

Сразу после отбоя я подтягивался, делал подъем переворотом и шел спать. Моего же сверстника, «Чижа», «черпаки» Нелюбин и Шарапов заставляли висеть на перекладине до полуночи. Когда нас после карантина распределили по взводам, наш лейтенант устроил что-то вроде знакомства, приставал с душевными вопросами, типа кто мама с папой, чем увлекаешься, каким видом спорта занимался на гражданке. Вот Леша Чижиков и сказал взводному, что имеет разряд по гребле, за что сразу же получил прозвище «Гребец». Шарапову с Нелюбиным особенно нравилось, когда Леша с моей помощью ложился животом на перекладинуи, застряв в таком положении, дрыгал ногами.

– Давай, «Чиж», греби, греби, – ржали «черпаки», лежа на своих кроватях.

– Не подходи, не трогай, – пресекали они мои попытки помочь бедному Лёше перевалить свое неуклюжее волосатое тело через перекладину.

– Все, отпускайте «Гребца», – подает голос наш «замок» 8 8 «Замок» – заместитель командира взвода. , – завтра еще на стрельбище бежать, пусть выспится.

Колоды под березами стоят по всему периметру склада. Их днем ставят солдаты из парашютной команды. Вот, сейчас дойду до угла, присяду в тени на бревнышко, да покурю, не таясь. А кого бояться: ночью же никого на складе нет, поэтому можно и не шибко-то соблюдать устав гарнизонной и караульной службы.

Так и сделал, не спеша выкурил «гуцульскую» , посмотрел на часы. Ну вот, пятнадцать минут прошло, можно пройти к следующей колоде у скамейки из бревен и чурбаков, сооруженной предыдущими поколениями караульных, точнее, не караульных, а часовых. Когда ты напосту, ты – часовой, а, когда разводящий скажет: «С поста шагом марш», ты уже караульный, а тот, кто заступил – часовой! Но в этом карауле никто такой ерундой не занимается. Вот придет Родичев, даст мне пинка под зад, значит, он теперь часовой, а я – караульный. Пулей полечу в теплое помещение жарить хлеб на раскаленной чугунной печке! Спать сразу не удастся, только прикорнуть, когда начальник и караульный заступающей смены заснут. Отцы-командиры нам долдонят, что устав «написан кровью»! Мол, были случаи, когда караульное помещение «вырезали», брали в заложники разводящего и снимали со всех постов часовых. Потому якобы и ввели такую процедуру, что, когда разводящийсо сменой подходит к границе поста, часовой должен кричать:

– Стой, кто идет?

На это разводящий должен ответить:

– Идет разводящий со сменой!

– Разводящий ко мне, остальные на месте, – требует часовой и выставляет грозно вперед дуло автомата. Бывали случаи, когда подходили с разводящим подставные и «снимали» часового. А так, стой, стрелять буду, и автомат с предохранителя. А патрон уже в патроннике, остается только на курок нажать, и пошла очередь!

А на наш богом заброшенный караул в социалистической Германии кто нападет? Был, правда, курьезный случай, забрел из гаштедта в Ретцове пьяный немец. Нелюбин, как и положено, прокричал на русском и на немецком «Halt! Ich werde schissen!»(Стой, стрелять буду!) Так комрад сразу протрезвел, да от страха в штаны наложил. Еле отмылся потом бедняга, а Нелюбину благодарность и отпуск на Родину!

Вот в части – уже серьезный караул, семь постов! Пока разводящий со сменой все посты обойдет, да вернется в караулку, уже и отдыхать некогда, следующую смену пора будить. Я помню, был у меня такой случай в карауле! Нет, не снимали нас вороги, но стрельба была. А стрельба в карауле, тем более необоснованная – хуже не бывает прокола. Начальником был мой взводный, а я замом и разводящим одновременно. Сразу не задался караул: ночью проверяющий приходил, нашел кучу нарушений. Ладно бы только печати на складах с кальсонами оказались нарушенными, так один часовой курил на посту, другой вообще забрался на вышку и заснул. Короче, взводный уже в предчувствии, что завтра комбат ему «шею намылит», говорит мне: