Ник Шумрок - Витька-придурок и другие рассказы

– Спой, Саня, свою коронную, – стали упрашивать меня девочки.

« Ты у меня одна,

Словно в ночи – луна,

Словно в степи сосна,

Словно в году весна!»

Я пел и смотрел в глаза Лиды! Её губы, как и у всех, были измазаны сажей от горелой картофельной кожуры. Этот образ так и запечатлелся вмоей памяти на долгие годы. Показалось тогда, что она поняла: это к ней я обращался словами Визбора. Передав гитару другому, я втиснулся со своим ведром между Лидой и Валей. Мне казалось, что тепло идет не от костра, а от Лиды. Я чувствовал ее тепло, и мне даже показалось, что онасильнее прижалась ко мне. Мне хотелось, чтобы это длилось вечно, ноподъехавший грузовик ослепил яркими фарами нашу компанию, все похватали свои ведра и побежали занимать лучшие места в кузове.

С того памятного вечера я постоянно думал о Лиде и, наконец, решил действовать. Написал записку и подсунул на переменке в её учебник. Умане хватило написать: «Ты красивая, ты у меня одна, я люблю тебя…»! Яназначил ей свидание ночью, где-то на окраине поселка, в заброшенном саду. Естественно, она не пришла. Может, не нашла записку, а может,решила, что с дураками, вроде меня, нефиг связываться. Напраснопрождав около часа, я отправился к её дому. Жила она с родителями ибратом в «немецкой слободе».

Дело в том, что застройка в нашем поселке делилась на казенную и частную. Частные дома строили в основном немцы: привозили с Урала леси рубили основательные дома. Помнили еще их старики, как до войныжили в своих домах в республике немцев Поволжья. При доме были все удобства, хозяйственные постройки, колодец, амбары, коптильни иобязательно палисад с цветами. Все продумано, чистенько, аккуратненько, ну, как у немцев. Ordnung 1 1 Ordnung ( нем. ) – порядок , одним словом. Двор обносили высоким забором с воротами и калиткой, только палисад отделяли от дома редким забором из штакетника, наверное, чтобы с дороги был виденвыкрашенный фасад дома, окна с наличниками и кусты с цветами. Многобыло цветов у немцев.

Преодолев такое несерьезное препятствие, я пробрался к освещенным окнам Лидкиного дома. Не знаю, почему меня не учуяли собаки и не подняли лай? Может быть, и не было у них вовсе собаки. Мы все жили тогда открыто и просто, двери на замок никто в поселке не запирал, когдауходил из дому, разве что набрасывали щеколду, да вставляли в неёпалочку, чтобы сквозняком дверь не открыло и не зашла в хату скотина.

Рискуя быть замеченным, я прильнул всей своей глупой физиономией к оконному стеклу. Нормальному обзору мешали занавески с вышытымикрестиком готическими буквами и ангелочками, но кое-что в щелку междузанавесками я-таки увидел. Похоже, семейство уже готовилось ко сну, еёмать ходила по комнате в белой ночной рубашке, плотно облегающей богатое плотью тело. Она внимательно посмотрела в сторону окон и, повернув голову, что-то сказала в глубину комнаты. Слов я не расслышал,но сильно перепугался.

– «Неужели заметила?

Хотел было уже бежать, но увидел, как из-за занавески не спеша вышла Лида, тоже в «ночнушке». Непривычно было видеть ее не в коричневом школьном платье с черным передником. Все её прелести были представлены на мое обозрение. Великолепная грудь с крупными соскамии большими коричневыми ореолами рвалась на свободу из кружевного пеньюара. Она, наверное, только закончила расчесываться, и волосы, разбросанные по плечам и спине, свисали до самого изгиба спины.

Я сразу же вспомнил, что буквально на днях мы «проходили» по немецкому языку стихотворение Гейне:

«Die schönste Jungfrau sitzet

Dort oben wunderbar;

Ihr goldnes Geschmeide blitzet,

Sie kämmt ihr goldenes Haar». 2 2 Над страшной высотою Девушка дивной красы Одеждой горит золотою, Играет златом косы. (Г.Гейне, «Лорелея», перевод А.Блока)

– Лорелея! Божественная Лорелея!

Больше ничего я разглядеть не успел, мать подошла к выключателю, и видение растворилось. Я стоял под темными окнами не в силах покинуть место, где был зачарован этой красотой.Пришел домой, погасил свет и долго не мог прийти в себя. Образ моей Лорелеи стоял перед глазами. Счастливый, я уснул только под утро.

В классе старался встретиться с ней взглядом, но она словно специально не смотрела в мою сторону. Меня это сильно мучило, но подойти и объясниться я не решился. Точнее, я даже не додумался до этого простого действия.

Вокруг Лидки всегда крутились многие, но вскоре у неё появился постоянный «ухажёр», и я потерял всякую надежду на взаимность. Страдал, конечно, молча наблюдая за тем, как после занятий её портфельнесет другой, более смелый и находчивый.