Виктор Улин - Алые паруса. Финал феерии

И еще большее счастье – вернуться домой, к еще живой матери вопреки всему живым сыном.

Вернуться и ощущать это счастье, пока не узнать, что опухоль была неоперабельной, что мать все равно умрет, и он останется один на всем белом свете через каких-то пару месяцев.

Один-одинешенек, без девушки с волшебным именем Ассоль.

Хайссенбруннер почувствовал, как у него дергается правый глаз.

Не поднимаясь от железного стола, он протянул руку и открыл шкафчик.

Не глядя никуда, нашарил бутылку.

Англичане были ублюдками, но только они умели гнать по-настоящему хороший джин.

Который Хайссенбруннер, сильно рискуя с точки зрения патриотизма, предпочитал и традиционному кюммелю, и пиву и даже вполне добропорядочному доппелькорну.

Опасаясь, что сейчас кто-то может заглянуть к нему, Хайссенбруннер быстро набулькал из четырехгранной бутылки полный стакан душистой, несущей запахи можжевелового луга жидкости, и выпил залпом не закусывая.

И сразу ощутил приятное тепло, рванувшееся по жилам.

Тепло, от которого в один миг перестало дергаться веко.

Исчезла боль в изуродованном легком.

И сама душа, еще недавно сомневавшаяся в правоте чего бы то ни было, взмыла в белую высоту справедливости.

И он опять подумал о счастье…

-–

– По вашему приказанию прибыл, герр корветтен-капитан!

Хайссенбруннер поднял голову.

Боцман Краузе – огромный, толстый, с окаймляющей лицо черной шкиперской бородкой – стоял в проеме двери.

– А это вы, Берндт…

Хайссенбруннер вздохнул.

–…Оставьте ваши герры и прочую ерунду. Мы же сейчас вдвоем. Без всяких Штайнбреннеров, не к ночи будь помянут…

Услышав последние слова, боцман размашисто перекрестился.

Но сделал это с таким ерническим выражением лица, что даже дурак бы понял, до какой степени его отношение к богу совпадает с командирским.

– Рад вас видеть, камрад. Садитесь, пожалуйста.

Стараясь уменьшить свое обильное, здоровое тело перед истощившимся Хайссенбруннером, чей необратимый недуг был написан на изможденном лице с запавшими щеками, Краузе осторожно опустился на стул.

И замолчал, ожидая приказаний.

– Берндт… – устало заговорил Хайссенбруннер, чувствуя тепло выпитого джина. – Вы слышали историю англичанина с галиота под алыми парусами? И про девочку с неземным именем Ассоль?

– Да, герр корветтен-капитан, – ответил боцман. – Штайнбреннер рассказал нам все. Нечто вроде лекции по обстановке на фронтах…

– Черт с ним, с этим Штайнбреннером, – перебил Хайссенбруннер. – Можно подумать, кроме него не существует больше никого. Скажите мне, только правду, Берндт…

– Только правду, – подтвердил боцман.

– Что поняли вы сами?

– Что я понял…

Краузе поскреб свою бородку.

– Да ничего я в сущности не понял. В любви я не дока, герр корветтен-капитан. Кто в моей жизни был? Только портовые шлюхи. В Гамбурге да в Киле. Это не любовь, а сплошной сифилис.

И замолчал, ожидая слов командира.

– Я тоже, – Хайссенбруннер кивнул. – Мой опыт подобен вашему. Не очень хорошо я все это понимаю. Продолжайте, Берндт. Наверное, настоящим морякам вообще неизвестно чувство любви.

– Это трижды так, чтоб меня черти съели. Но меня возмутило отношение соседей к девчонке.

– В самом деле? – удовлетворенно спросил Хайссенбруннер.

Вернее, не спросил, а подтвердил.

Боцман, кажется, понимал без слов то, о чем он еще не сказал.

– Да, герр корветтен-капитан. Это так, хотя я не очень умею думать. Любовь – химера, от которых нас всех разом освободил фюрер…

Выпалив последнюю фразу Краузе осекся, словно сказал лишнего.

И уставился преданными глазами на командира.

Хайссенбруннер подумал, что боцман мыслит теми же категориями, что и он.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.