Виктория Травская - Сопротивление материала. Том 3. Так не бывает

– Ну, милая! Расскажи же: что ты видела? – бабушка обнимала её за плечи и заглядывала в лицо.

Икая и всхлипывая, Саша растерянно мотала головой.

– Н…не знаю.

Вошла растрёпанная, сонная мать с хрустальной стопочкой, из которой дома пили капли. Запахло валерьянкой. Мать села по другую сторону от Саши, протянула ей стопку.

– На-ка, выпей!

Саша понюхала и наморщила нос, но послушно проглотила содержимое стопки. Оно обожгло горло, и внутри сразу стало тепло.

– Ну? Что там? – спросила мать у бабушки поверх Сашиной головы.

– Не помнит, – отозвалась та.

Мать помолчала. Пригладила Сашины волосы, спросила:

– Ну как?

Саша пожала худыми плечиками в байковой ночнушке. Валерьянка начинала действовать – навалились усталость и оцепенение, голоса мамы и бабушки доносились как будто издалека или сквозь подушку. Она безучастно позволила себя уложить и, уже засыпая, попросила не выключать ночник.

Наутро она всё забыла, как забывается любой, даже самый страшный сон. Но какое-то время спустя кошмар вернулся и стал повторяться каждые месяц-два. Мать начала беспокоиться и настаивала, чтобы Саша пересказала ей сон.

– Пойми, если ты расскажешь, тебе сразу станет легче! Он оставит тебя в покое, – уговаривала она дочку. – Ну, подумай: что ты видишь?

Саша задумалась, честно пытаясь вспомнить. Даже закрыла глаза.

Это было что-то похожее на большой, тяжёлый железный шар, поставленный на остриё тонкой иглы. Шар вращался и грозил вот-вот упасть.

Но когда она стала рассказывать об этом маме и бабушке, то, по мере того как слова слетали с её языка, становилось очевидно, что это всё не то. Какой-то шар. Какая-то игла. Подумаешь! Ну, упадёт он, и что?

Но во сне это было чудовищно. Ожидание падения стального шара казалось непоправимой катастрофой. Оно вызывало ужас, близкий к помешательству. Страшным было не само видение, а та лавина страха, которую вызывало это неминуемое падение. Игла вдруг опасно кренилась – самую малость, возможно, на полградуса – и Сашу начинала душить паника. Ей хотелось закричать что есть сил, но вместо крика её стеснённая грудь исторгала только жалобные стоны, похожие больше на поскуливание щенка, чем на человеческий голос… За миг до падения она обычно просыпалась с бешено бьющимся сердцем, которое грозило разнести грудную клетку и вырваться наружу.

Но как всё это объяснить маме? Елена Степановна смотрела на дочь с недоумением: как и следовало ожидать, она решила, что это пустяки и однажды пройдёт само. Но бабушка выглядела озадаченной. Она поставила флакон с валерьянкой в свою прикроватную тумбочку и решила при случае посоветоваться с педиатром.

Со временем мучительный сон и в самом деле отстал. Она не видела его уже несколько лет, и он совсем изгладился из её памяти.

В ночь после выпускного кошмар вернулся.

Саша проснулась в холодной испарине, с бешено бьющимся сердцем, хрипло и натужно дыша – как человек, едва ушедший от погони – и в ту минуту, когда она села в кровати, бабушка зажгла лампу.

– Сашура, что?

– Сон.

– Сон? – эхом отозвалась бабушка и, окончательно проснувшись, охнула: – Тот самый?

Саша кивнула.

– Господи, ну надо же! Подожди, сейчас я тебе валерьянки накапаю, – она принялась тяжело подниматься.

Но Саша уже встала:

– Лежи, ба. Я сама.

Она выпила капли, сменила сорочку, которая была совсем мокрой от пота, на сухую и легла.

– Лампу оставить? – спросила бабушка.

– Да ну, бабуль! Я ж не маленькая, – Саша усмехнулась. Монстры отступили, пульс успокоился. Она лежала и думала, что папа прав и сны случаются не «к чему», а «почему»: с их помощью наш мозг пытается разрешить наши дневные проблемы. Ясное дело, думала Саша, это из-за того, что случилось на выпускном. Как бы там ни было, а она здорово перенервничала! Но всё закончилось благополучно, и к тому моменту, когда бал завершился и следовало, по традиции, идти встречать рассвет, она уже мысленно отделила себя от своих мучителей с их паучьей королевой во главе. Ей было неизвестно и неинтересно, куда собирались идти они, потому что задолго до того, как был объявлен последний танец, девчонки из «В» класса позвали её с собой.

Они шли на горку – так называлось место на окраине, на задах новой городской больницы, с которого открывался широкий вид на окрестные пологие холмы, поля и долину речки. В Раздольном до любой окраины можно добраться за четверть часа на автобусе – собственно, и сам Раздольный – это окраина, но молодёжь каждой школы облюбовала своё собственное место для этой цели.