Юдиль Арье - Тайна чёрного камня

Единственное, что успокаивало Маргарет, это то, что вчера она, распорядившись доставленными из ресторана блюдами и бутылками со спиртным, накрыла стол, а затем была отпущена домой и не видела всего того безобразия, что могла вытворить подвыпившая компания. Зато с утра пораньше, пока гости отсыпались – в доме было пять спален – ей предстояла неприятная работа: убрать посуду и приготовить для всех кофе.

– Чёрт бы их побрал с этим кофе! Не могут, как все нормальные люди, пить чай! – с раздражением думала она. – Каждому свари, разлей, подай. Да так, чтобы и не крепкий был, и не слабый, и не слишком горячий, и не прохладный.

С этим мыслями она подошла к дому, открыла дверь своим ключом и осторожно, чтобы не разбудить людей на втором этаже, прошла на кухню. Облачившись в белый накрахмаленный передник, как этого требовал Бугримович, она взяла поднос и прошла на задний двор, где стоял стол с остатками кулинарных и горячительных излишеств. Деловито оглядевшись по сторонам, она заметила возле садовой скамейки хозяина дома. Он лежал на траве на боку и как будто спал, а рядом с его вытянутой рукой валялся бокал.

«Этого только не хватало!» – недовольно подумала Маргарет, приближаясь к нему.

– Мистер Бугримович! – позвала она несколько раз.

Тот не отвечал. Тогда Маргарет подошла к нему и слегка потянула за плечо. Тело безвольно и будто нехотя перевернулось на спину, голова запрокинулась назад. На Маргарет смотрели безжизненные, остекленевшие глаза. На правом виске хозяина она увидела небольшую ссадину с запёкшейся кровью.

Маргарет беззвучно ахнула, ноги подкосились, и ей пришлось непроизвольно сделать шаг вперёд, чтобы сохранить равновесие. Лицо стало мертвенно-бледным от того, что расстояние между ней и трупом сократилось, и руки безжизненно повисли.

– Господи! – прошептала она. – Господи, что же это такое?! Что же мне теперь делать?

Первая мысль, которая пришла ей в голову после минутного шока, шокировала её ещё больше. «Нужно бежать! Я ничего этого не видела!!! Я не хочу этого видеть!» И она закрыла глаза двумя руками, как делают маленькие дети, когда хотят спрятаться…

Девушка попятилась, затем резко развернулась и побежала. Сначала, еле переставляя ноги, затем всё быстрее и быстрее, как будто неведомая сила подталкивала её в спину.

Она не заметила, как на втором этаже дома кто-то всё это время наблюдал за ней, а потом тяжёлая портьера закрылась, и наступило беззвучие, какое бывает только ранним утром.

Маргарет бежала по дороге с бешеной скоростью. Изредка она спотыкалась, и её лаковые туфли, которые она берегла и надевала по особым случаям, покрывались царапинами. Но сейчас это её нисколько не заботило. Единственным желанием было прижаться к кому-нибудь близкому и рассказать обо всём. Но родители оставили её, покинув этот мир прошлой осенью. И вспомнив горечь потери, Маргарет не удержалась, и горькие слёзы залили её лицо. Она продолжала бежать и рыдала в голос, не сдерживая своего горя и не вытирая слёз. Утренняя прохлада охлаждала их, но ей не становилось легче.

…Маргарет родилась в Лондоне, в самом его центре. Она любила этот город с его средневековой архитектурой, с путешествиями по Темзе на речных трамвайчиках, экскурсиями в Королевский ботанический сад и вечерними прогулками от мрачного мощного Тауэра по мосту между готическими башнями-близнецами на высоте тридцати метров.

И хотя в романах Диккенса Лондон предстаёт мрачным серым городом, для Маргарет он был самым тёплым. Она любила его мягкие зимы и прохладное лето. Но особенно нежные и чистые чувства она испытывала к родителям.

Улица была пустынной. Город спал. Тишина звенела в ушах. Даже редкие опадающие листья медленно кружили в воздухе и неслышно ложились на землю рядом с другими, образуя жёлтый ковёр. Одиночество раннего утра заставило Маргарет почувствовать себя ещё более несчастной и беззащитной. И появись хоть кто-нибудь в эту минуту на её пути, она, не раздумывая, бросилась бы к нему за помощью и поддержкой. Но никого не было.

Девушке оставалось пройти два квартала и свернуть на узенькую улочку, с двух сторон заросшую диким виноградом, листья которого стали тёмно-бордовыми от ночного холода, чтобы оказаться у маленького домика, который она купила совсем недавно. До этого она жила в небольшой комнате, которую сняла, когда переехала в Брайтон из Лондона после смерти родителей.

Маргарет была погружена в свои мысли и воспоминания настолько, что не заметила, откуда появилась эта ярко-рыжая, почти красная, лохматая собака, преградившая ей путь. Пёс не был агрессивным, и это можно было понять по тому, как вальяжно он развалился на дороге. Глаза его янтарного цвета выражали доброжелательное расположение, что подтверждалось лёгкими взмахами хвоста, похожего на метёлочку, которой дворники сметают опавшую листву с садовых дорожек.