Виктор Акатов - Пепел Чернобыля. Дневник ликвидатора. Роман в четырех частях

– Вообще, обнаглели все. Что хотят, то и творят! – резюмировала сидевшая у окна напротив меня полногрудая круглолицая тетка, уминая за обе щеки яблоко. – Там наверху сидят, порядок навести не могут.

– Так кто там сидит? Раньше бы они в других местах сидели! – охотно подхватил тему «начальник». – В советское время такого не было. И быть не могло. Я чуть головой об угол не ударился. Прямо об железку.

– Это что! Я вот чуть с полки не слетел! – продолжал возмущаться «спортивный костюм». – Правильно, бабуся, говоришь, убился бы. Или инвалидом стал. А кто отвечать будет? Виновных-то и не найдут.

– Так никому нет дела. Что творится, что творится! – заохала тетка. – Во, времена!

– Раньше на железке, говорят, порядок был железный, – сказал «спортивный костюм», выставив вперед перед собой увесистый кулак.

– Чего же не быть железному порядку, когда его Железный Феликс и Железный Лазарь наводили с помощью ЧК, ГПУ, НКВД, 1 1 Железный Феликс – председатель Чрезвычайной комиссии Феликс Эдмундович Дзержинский; Железный Лазарь – народный комиссар путей сообщения Лазарь Моисеевич Каганович (здесь и далее примечания даны Виктором Акатовым). – сказал худой, совершенно лысый, болезненного вида мужчина, сидевший рядом с теткой. – Да так наводили порядок, что ещё сорок лет не только железка, а вся страна дрожала в страхе от их приспешников.

– Зато по поездам часы сверяли! Ходили минута в минуту, – гордо сказал «начальник», – А без страха нельзя. Вот машинист, видать, светофор проспал. Переполоху натворил. А что ему за это достанется? Небось, и премии не лишат. А посадили бы парочку таких для острастки, другим бы неповадно было.

Бабуся, сидевшая как на углях, и всё время пытавшаяся вставить своё словечко, тут же наскочила:

– И никаких авариев не было, никаких катастроф! Нельзя телевизор включить! То тут что-то случилось, то там. Ужас!

– Во-во! И убийств не было. И бандитов. И этих.., как их… мафии тоже не было, – сердито добавила тетка.

– Конечно, ничего не было! Ну как же! – саркастически воскликнул «лысый». – До перестройки у нас тишь да благодать была! А пароход «Суворов» на Волге в мост врезался и затонул. Между прочим, с людьми! А два корабля столкнулись на рейде на Черном море, один из них пассажирский. Сколько людей погибло? А скорый поезд под Уфой, как газовый факел, сгорел дотла. С людьми! Более пятисот человек заживо сгорели.

«Ну, вот все и проснулись, – подумал я. – Ох, эти разговоры в поездах! Наездился, знаю. Обычно распалятся, навысказываются, а потом дуются друг на друга или подерутся. Однако, „лысый“ во многом был прав, но у меня он почему-то не вызвал симпатии. Правда „начальник“ во сто крат более неприятен. Будут они теперь спорить до посинения, да на горло брать… А ведь ничего и не докажут друг другу. Так со своими идеями и останутся».

Однако, в этот раз всё развивалось не по привычному сценарию, не как обычно.

Состав стоял, как вкопанный. Не было слышно никакого движения. Но мои попутчики уже забыли о внезапной остановке поезда и внимательно смотрели на «лысого». А он, попеременно вглядываясь в глаза каждому из собеседников, всё допытывался:

– А как в тридцатые годы пересажали четверть страны, забыли? Сколько расстреляли! Да без суда и следствия. А ещё раньше лучших крестьян обозвали кулаками и семьи их рассеяли по стране. Большинство погибло. Или этого не было? А дело врачей после войны, космополитов, генетиков. Скольких сослали в лагеря! Мало кто оттуда вернулся. Это что, порядок?

– Ну, ты и закрутил! Мы же не о том, – примирительно проворчал «начальник».

– Как не о том? Вы же только что говорили, «порядок был, тишь да благодать». А какой ценой? Вот в Новочеркасске мирную демонстрацию расстреляли, что, не слыхали? А как подавили мятеж в Грозном в 56-ом, бунты в шестидесятых – в Кривом Роге, Павлограде, в других городах, в семидесятые – в Ташкенте, Чимкенте, Баку, в 86-ом – в Алма-Ате, Карабахе, Тбилиси, Риге? А мятеж, который на боевом крейсере поднял политработник Саблин, отстранил командира и пытался увести корабль в Финляндию. А один пилот истребитель последней разработки угнал в Японию, а та передала самолет нашим врагам, американцам…

– Так это те, кто порядка не хотел, – назидательно возразил «начальник». – Кто считал, порядок нужен, тот не буянил.

– А наши танки в Будапеште в 1956, Чехословакии в 1968 году? Сколько людей полегло там, а сколько ребят сгинуло в Афгане? Может, вспомним, сколько судеб и надежд погубила так называемая Всесоюзная стройка БАМ, по которой один поезд в сутки ходит, добровольцы-комсомольцы до сих пор маются без работы и жилья.