Джабраил Алиев - Два друга – недруга - Есенин плюс Мариенгоф

Так же хулиганил и поэт Вадим Шершеневич. Он тоже дружил с ними. Мог красиво говорить, и все время любил остро шутить, а иногда даже грубо посмеяться над кем нибудь.

– А вы любили Есенина?

Он засмеялась старческим, дребезжащим смехом.

– Да. Но он сам, кажется, больше всего любил только Миклашевскую. Многие считают, что Зинаиду Райх. Нет, мне лично показалось именно Миклашевскую. А еще была у него хорошая знакомая Екатерина Эйгес. С ней он тоже какое-то время тесно дружил, и отношения у них были близкие. Но, я на него не в обиде. Ему действительно нравились красивые женщины, а я красавицей никогда не была. Даже в молодости.

Она замолчала, продолжая улыбаться. Но молчала только несколько секунд. А потом снова стала увлеченно рассказывать.

Так я и узнал много нового о дружбе этих двух разных поэтов, таких необыкновенных и можно сказать даже загадочных.

Вот такая состоялась удивительная встреча.

* * *

А потом когда уже учился в Литературном институте, познакомился (тоже случайно) с ректором высших литературных курсов поэтом Валентином Сорокиным.

Оказалась что в 60 – 70 годах он был хорошо знаком с поэтом – имажинистом Рюриком Ивневым, который в свою очередь также был другом Есенина. На просьбу рассказать о Рюрике Ивневе Валентин Васильевич помолчал (видимо размышляя, стоит или нет) потом усмехнулся и кивнул:

– Хорошо. Заходи через пару дней, поговорим.

Когда я постучался к нему в кабинет, он пил кофе.

Сорокин поведал, что он даже некоторое время жил у Рюрика Ивнева.

– Это когда не было еще своего жилья, – уточнил он. Рюрик Ивнев был человек спокойный. Я бы даже сказал тихий, но в тоже время себе на уме. Не пьянствовал и не скандалил, и кушал почему – то мало, видимо оттого и был чрезмерно худой. Но относился к своему окружению уважительно, за это и его тоже уважали. Про Есенина и Мариенгофа рассказывал много.

– А про кого больше? – поинтересовался я

– Пожалуй, про Есенина. Говорил, что Мариенгоф был слегка высокомерен. Анатолий считал, что он на одной ступени стоит по таланту с Есениным. Мог, что угодно сочинить о человеке ради личной выгоды, и ради заработка. А вот Рюрик Ивнев не считал себя сильным писателем (он писал и прозу), и спокойно к этому относился. Вот такой он был откровенный и честный имажинист Рюрик Ивнев, – с улыбкой констатировал Валентин Сорокин.

Вот после всех этих непредвиденных, но очень впечатляющих встреч и тщательного изучения свежих материалов, которые стали широко, доступны в 90- годы я и решился, наконец, спустя много лет написать повесть о дружбе и вражде этих двух неординарных людей: Есенина и Мариенгофа.

Так что все нижеприведенное здесь это правда и ничего как говориться кроме правды.

В августе 1918 года высокий, молодой красивый человек одетый чрезвычайно тщательно вышел из здания гостиницы «Метрополь» и направился к месту своей новой работы.

Особенно нарядно смотрелась на нем широкая со стоячим воротником румынская белая рубашка и английский

галстук бабочка темно – фиолетового цвета.

Синие брюки и черные штиблеты дополняли его изысканный модный гардероб.

Он недавно приехал в Москву, и устроился работать литературным секретарем в издательство ВЦИК.

Получит это место смог благодаря двоюродному брату Борису, который хорошо был знаком с известным партийным деятелем Николаем Бухариным.

Сам Борис работал в торговой компании «Кудряшов и Чесноков» и действительно имел широкие связи с известными людьми.

Несмотря на то, что до работы было, не очень близко, молодой человек нередко это расстояние преодолевал пешком.

В Москве было жарко: казалось еще немного, и булыжная мостовая начнет расплавляться.

Последние два дня температура воздуха поднялась выше тридцати градусов.

Он подошел к лотку, где под низким брезентовым навесом в картузе с треснутым козырьком и в белом дырявом фартуке бородатый мужик продавал холодный сироп.

Мужик быстро пересчитал мелочь, потом подал молодому человеку стакан, и вдруг смерив его неприязненным взглядом, глухо процедил:

– Ну и щеголь, откуда, только деньги берете.

Щеголь сделал несколько глоточков холодного сиропа и недоуменно спросил:

– А что плохо быть таковым? Я за своим видом стараюсь следить, между прочим.

Мужик оскалился и злобно выпалил:

– Все вы такие буржуи. Гнать надобно вас большой метлой…

Молодой человек усмехнувшись, сердито ответствовал: