Геннадий Веретельников - «Сто один», «Страшный лейтенант» и другие рассказы

Всё было неправильно. Так не должно было быть. Но было.

Жизнь продолжалась. Как-то весной мы с папой и его друзьями поехали на пикник. Папа предложил мне поиграть в нашу любимую, на природе игру, и мы начали играть в первопроходцев – пробрались через очень густые и сложные заросли и вышли на красивую песчаную полянку и, пройдя по ней, подошли к воде. Я услышал звук моторной лодки, повернул на звук голову и увидел, мечту мальчишек моего двора, идущую по течению серебристую моторную лодку-казанку, с тремя мужиками в ней. Они тоже заметили нас и, перекинувшись какими-то словами, резко изменили направление и направили лодку в нашу сторону. Папа взял меня за руку, резко меня развернул и пошел в сторону зарослей. Я услышал звук того, как лодка уткнулась в песчаный берег, и заглох мотор.

Самый рослый из них спрыгнул в воду первым и крикнул:

«Э, мужик, стоять, сигареты у тебя не будет?».

На ходу повернув голову назад, увидел, что к нам бегут трое.

Им было может по двадцать, может чуть больше лет. Длинные волосы и в расклешенных джинсах.

Сын, не надо оборачиваться, идем быстрее, это шпана, не связываемся, – очень тихо сказал папа и мы ускорили шаг.

«Эй, ты че, мужик не понял, кому я сказал стоять! Сигаретой угости!» – прозвучало уже за самой моей спиной.

Мы остановились. Папа повернулся назад. И очень тихим голосом – я не помню, чтобы мой папа разговаривал таким тихим голосом – ответил:

Лезгинку станцуешь – дам тебе сигарету.

– Чего-чего, – произнес парень с заячьей губой

– Это ты кому сказал, – прохрипел гнусавым голосом третий мужик с грязными длинными волосами и плюнул папе под ноги зеленой соплей.

Она приземлилась в нескольких миллиметрах от папиных кроссовок. И сразу стала покрываться желтыми песчинками. Они нас взяли в полукруг, оттеснив нас от спасительных, по моему разумению, зарослей.

Позади нас искрился быстрым течением Иртыш. Папа плавно переместил меня себе за спину, резко пригнулся ко мне и прошептал в ухо:

– Когда начнется драка, беги в кусты, понял? – И уже громким голосом сказал:

– Да, все трое станцуйте и получите это, – и он бросил перед ними початую пачку папирос.

– Да ты совсем борзый, а мужик, – сказал гнусавый, и из его рта полилась грязная ругань.

– Будешь ругаться при ребенке, в угол поставлю, сосунок! – От того, что папа резко повысил голос, двое парней, подбежавшие к первому, даже немного отодвинулись.

– Вижу ты мужичок, борзый, да? Да мы сейчас и тебя и твоего недоноска поимеем! – Сказал кто-то из них и парни загоготали.

– А ну, ботаник, кошелек сюда или зарежем обоих. Так понятнее? – гундосый засунул руку в карман и достал выкидной нож. Послышался сухой и резкий металлический звук, – это открылось его лезвие, – давай по-хорошему – останетесь живы, нет – и тебя зарежем и сынка твоего в свидетелях не оставим!

Длинноволосый парень прыгнул ко мне и схватил за шиворот. Папа резко с разворота ударил его своей ногой куда-то между пяткой и серединой его кеда. Послышался странный тихий звук, как будто под водой ломают сухую веточку, лохматый охнул и начал заваливаться на подкосившуюся ногу и потянул меня за мою рубашку за собой. Рубашка начала с меня слазить, налезла на голову и закрыла мне видимость. Лохматый повалил меня на песок, и попытался встать. Но нога его не слушалась, и у него получилось только встать на колени. И он вдруг закричал:

– «Губа», он мне ногу поломал – мочи его!

Парень с заячьей губой, звериным чутьем, вдруг понял, что папа один – сильнее их всех, да и не боится их, несмотря на ножи в их руках, и скорее всего проигрыш стаи неизбежен. Он крикнул гундосому:

– Гуня, мочи его!

Гундосый сунул руку с ножом папе в лицо, а парень с заячьей губой в два прыжка оказался возле меня и приставил нож к моему горлу.

Я почувствовал холодный металл возле шеи, перегар, смешанный с потом и вонью несвежей одежды. Ноги меня перестали слушаться и я оцепенел.

Папа увидел, что произошло, и поднял руки, одновременно говоря:

– Всё мужики, всё, ваша взяла, только не трогайте сына!

Гундосый засмеялся, подошел к папе сбоку. Папино внимание было сосредоточено на мне и парне с заячьей губой. И я увидел, что гундосый отводит руку для удара ножом за папиной спиной и папа этого просто не видит! Я закричал что есть силы, даже не закричал, а завизжал, завыл и из моего горла вылетело:

– Папа, сзадиииии..!

Одновременно я схватил лезвие возле своего горла двумя своими ручонками, немного отвел от себя нож, и укусил, что есть мочи за кисть с грязными ногтями и татуированной буквой «С», и с точкой между большим и указательным пальцем! Боли я не чувствовал. Чувствовал попытку «заячьей губы» вырвать из моих рук свой нож, который уже стал липким от моей крови. Он бил меня второй рукой по голове, а я продолжал издавать звук похожий одновременно на звериный рык и словосочетание «папа, сзади!».