Святослав Шевченко: Казус времени

А тем временем задымленная комната Кирилла наполнилась моральным мраком, который охватил туманом всю его душу. Он лежал на полу, еле дыша…Кирилл вёл бой в своей голове, и сердца "бит» пытался хоть как-то утихомирить. Мыслепад, скорость их смены была невероятна, что со стороны напоминала синдром лихорадки, когда зрачки бегают в хаотичном направлении, как будто что-то быстро пытаются прочитать, но никак не могут поспеть за текстом, и сильные головные боли, напоминающие мигрень. Онемение ног, рук, а впоследствии и всего тела наступило моментом…

А дальше, будто бы сон, картинка создалась мрачная: Кирилл погрузился в самую глубь подсознания. Появилось ощущение полёта его «я» в какой-то неизведанный мир, и от неизвестности происходящего не наступал страх или что-то подобное, чувства и эмоциональный фон отключились, так же, как и нервная система. И мир этот был, как чёрное полотно или непроглядная пустота.

Средь этой большой пустоты стоял Кирилл, с пистолетом в руках, как парализованный, оглядывался вокруг, дабы понять, где он находится. Но вдруг перед ним из тьмы появилась Алёна, в алом лёгком платье, босая, а на лице слёзы. А после появились ещё двое неизвестных в масках, закрывающих глаза: один был в белом длинном плаще, и стал подле Алёны слева, второй в чёрном длинном балахоне, встал справа от неё. И все начали одновременно кричать, не умолкая:

–Кирилл, Кирилл! Умоляю! Не делай этого! – плача кричала Алёна.

–Кирилл, опомнись! Без любви не выживешь! Не убивай! – кричал неизвестный в белом.

–Стреляй Кирилл! Ты сам знаешь, что это пройденный этап! Послушай наконец разум, а не сердце! Они тебя в ловушку тянут! Стреляй! – кричал неизвестный в чёрном.

Столь непростой и психологический выбор оказался лёгким для Кирилла… Решение было уже принято давно, как только он попал в мир подсознания, в этом действии и заключалась суть этого «погружения»: защитная реакция мозга на враждебное пребывание… Кирилл медленно поднимал трясущийся рукой пистолет, направляя на Алёну… Крики оппонентов становились всё громче, быстрее и невыносимее с каждой секундой. Приближалась точка момента. И вот!

Выстрел!

Время на миг остановилось, крики утихли, пуля вылетела из пистолета, неизвестный в белом застыл в прыжке, закрывая телом своим Алёну… Вдруг время вернулось в привычное русло, и пуля достигла цели, пронзив два тела… Один глаз Кирилла выгорел, превратившись в чёрный, как смоль, но он этого не почувствовал, а лишь дёрнулся слегка…

Неизвестный в чёрном, перешагнув мёртвые тела, подошёл к Кириллу и сказал на ухо, положив свою руку на плечо:

–Ты сделал правильный выбор. Из тьмы найден путь. Пойдём, нас ждёт много дел и реальный мир, который ты увидишь совершенно по-новому! Забудь своё прошлое имя! Отныне имя твоё…

Очнувшись, Полифем тяжело дышал, сердце еле билось, издавая тяжёлые звуки, удар за ударом, доходившие до мозга; он проверил моторику рук, подняв их над головой и чуть-чуть покрутив кистями и шевеля пальцами; пару раз согнув ноги в коленях, проверяя отсутствие онемения, решился медленно встать. Поднявшись с пола, он почувствовал, что начала кружиться голова, Полифему пришлось присесть на рядом стоящую кровать, дабы прийти в чувство.

«Долго же я лежал… Уж утро наступило». – думал про себя Полифем, -«Как оклемаюсь, надо вещи собрать. На вечерний экспресс успею».

Полифем немедля принял решение вернуться на свою «историческую» родину: в город мрачный и серый, или как он сам его назвал, «Город Грехов». Мегаполис, дающий надежду на новую жизнь серыми буднями, уничтожающими людей чёрной каждодневной суетой ничтожного существования…

Собрав все необходимые вещи, достав «заначку» денег из маленького сейфа, взяв сумку, Полифем вышел и закрыл квартиру. Старая машина такси уже ожидала возле подъезда своего пассажира. Он сел рядом с водителем и сказал:

–На Тверской вокзал, пожалуйста.

Вокзал, по обыкновению, страдал от недостатка людей, которых манило что-то новое, или же сильно занятых. Но всё же атмосфера, хоть и стандартная, привлекала своей индивидуальностью и спокойствием. «Кричащую» тишину периодическими объявлениями нарушал только старый мегафон, висевший в верхнем правом углу зала ожидания. Сам по себе вокзал был маленьких размеров, не ремонтированный со времён Великого Союза, но выглядел вполне прилично для своих лет.

Полифем вошёл в здание и сел на старую лавку, подле дверей выхода на платформу, и задумался: в голове родились мысли, не тяжёлые, а более волнительного характера, от предвкушения возвращения.