Григорий Жадько - Чужая невеста

Данила молча взял у нее из рук пакет, достал продолговатый сверток и положил его на стол.

Она слегка согнула содержимое, завернутое в газету.

– Деньги? – вопросительно посмотрела она на него.

– Типа того, – усмехнулся Данила.

– Ой! Не знаю, – сделала она отрицательный жест, отдаляя пакет.

– Вы не торопитесь решать за нее! – кисло улыбнулся Данила.

– Сколько там?

Данила пожал плечами:

– Точно не знаю, не считал, … тысяч 150 наверно или больше.

– 150 тысяч?! – глаза Полины вспыхнули радостным блеском, но она тут же взяла себя в руки и усмехнулась. – Неужели! Это если только пятитысячными?!

– Ну посмотрите сами! – обиженно промолвил Данила и отвернулся к окну.

Девушка частично развернула содержимое, провела по нему перламутровыми ноготками. Пятитысячные купюры превалировали.

– Странно! – озадаченно вымолвила она.

– Что странно? – хмуро спросил Данила, не отворачиваясь от окна.

– Вы что миллионер? Это же больше четырех тысяч долларов!

– Так получилось. Это грязные деньги, – успокоил он ее.

– Инте-ере-есно?! – недоверчиво поджала она губы.

Данила вкратце рассказал историю, которая приключилась с ним в поезде. Девушка задумалась, и как-то по-новому посмотрела на него. Кончики пальцев у нее нервно застучали по краю стола.

– Н-да! – вымолвила она. – Деньги есть деньги! Тут я с вами соглашусь!

Девушка помолчала. Взгляд ее немного потеплел, напряжение в лице спало и стало видно, что она хочет продолжить беседу, но холодок все-же на дне сохранялся.

– Вы говорите вас призвали? – как бы из вежливости поинтересовалась она.

– Да. Отловили на работе, вручили повестку.

– И служили вы поваром? – щуря недоверчиво глаза, чуть язвительно предположила она.

– Почему поваром, – пожал плечами Данила, – на машине ездил.

– Ну или на машине, – согласилась она. – Когда сюда приезжают, наверно все ангелы божьи. А кто воюет неизвестно, – поддела она его, ощущая свое превосходство.

– Зачем вы так! Я не ангел. Призвали, служил. И не только. Перед этим на гражданке украинские митинги защищал!

– Он кого?!

– От русских, хотя сам русский!

– За Майдан? – задохнулась от возмущения она.

– Да. За свободу! – решительно подтвердил Данила, выдерживая ее уничтожающий взгляд.

– Кто не скачет тот москаль?! – ехидно добавила она.

Данила промолчал, поджав губы, стараясь не отвечать колкостью на ее выпад.

– Откровенно! – наконец вздохнула девушка, – нечего сказать!

– Как есть! – обиженно буркнул Данила, уставившись на полировку стола.

– И что вам за это? – с блуждающей полуулыбкой спросила Полина, чуть поигрывая ногой.

– Ничего. Вот голову прострелили. А могли и убить.

– Н-да! – она допила воду, и помолчала. – Как мы далеки от этого. Я видела это только в кино. Не думала, что меня коснется. Расскажите, как там на войне?

– А что рассказывать? – недовольно процедил он.

– Война все-таки! – настаивала она.

– Что мы думаем о ней находясь здесь и что на самом деле – разные вещи!

– Не хотите?

– Ничего интересного, – равнодушно протянул Данила.

– Вы кого-то убивали?

– Стрелял, – уклончиво выдавил Данила. – Но это редко, когда в карауле. А так водитель. Снабжение, … начальство возил.

– И все же. Один вопрос не дает мне покоя, – девушка встретилась с ним глазами. – Как погиб Саша? Такое ощущение, что Вы не все рассказываете.

– По досадной нелепости, – не выдерживая ее взгляд, буркнул Данила, – я же в прошлый раз говорил.

– Я тогда была не в «адеквате».

Данила еще раз, тщательно подбирая слова и фильтруя изложение, поведал обо всем, что случилось в тот день. Он говорил все как было, но умалчивал о главном.

Она вновь зашмыгала, заплакала, нос у нее покраснел. Они долго молчали. Полина была где-то далеко. Данила не торопил ее, прислушивался к своей голове. Боль растеклась, стала тупой и на нее уже можно было не обращать внимания.

– Вы меня простите за резкость вначале, – напомнила девушка еще изредка всхлипывая. – Может вы и нормальный. Просто все так навалилось, соединилось. Ну вы понимаете?!

– Да что там! – махнул рукой Данила.

– Значит вы проездом?

– Мне в Новосибирск надо. … Там лечиться или хотя бы диагносцироваться.

– Часто такое случается, как сегодня? – она показала на его голову.

– Бывает. Не даю ей покоя, – усмехнулся он и задумчиво перевернул пустую чашку в блюдце. – Врачи вот волноваться запретили, а не получается!