Григорий Жадько: Улыбка фортуны, или Карамболь без правил. Новогодняя комедия

© Григорий Жадько, 2016

ISBN 978-5-4474-5915-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Этот год был не самый удачный. Не было уверенности в завтрашнем дне – какое оно будет завтрашнее дно? Российская экономика пробила его, и интенсивно расширяла дыру. Валились цены на нефть, и семимильными шагами бежал, куда то доллар и все ждали Нового года и маленького чуда, которое могло случиться. Ведь с голубого экрана не могли врать постоянно.

У русского человека помимо дорог и дураков, есть еще скрытые две проблемы: доработать до Нового года и постараться не умереть до Рождества. С боем курантов открывалась священная русская неделя Айвран-вдрабадан, отмеченная официальными выходными. Но особо радостный народ, бывало, продолжал праздновать до Старого Нового года с небольшими перерывами для восстановления здоровья.

В лаборатории технических испытаний на ПО «Прометей» 31 декабря считалось рабочим, но уже к трем часам торжественная часть закончилась и народ разбрелся, собираясь маленькими кампаниями, доставая из тормозков припасенные продукты и дешевое спиртное.

Если в прошлом году была надежда на конец света, то нынче к Новому году пришлось-таки готовиться по полной программе! Недостаточное количество спиртосодержащих напитков являлось общей бедой и местным обычаем. На Новый год заводской спирт пить было не принято, но на пожарный случай, в сейфе стояла двухлитровая канистра. На ней для маскировки, было красным написано «Клей БФ-2».

Бригадир наладчиков, Николай, уже пребывал в хорошем подпитии и предлагал очередной тост с любовью поглядывал на своих подопечных в белых халатах, собравшихся за праздничным столом. Впрочем, полуразобранный английский вибростенд Shore Western, назвать столом можно было с большой натяжкой.

– Мы все любим три вещи: водку, женщин и когда они вместе. Но сидим одни! Увы!

– Коля! Новый год!!! Повеселее давай! – крикнул кто-то нетерпеливый.

– Так вот, братцы мои!!! Други мои! – его слегка пошатнуло, – тихо, тихо. Все нормально. Родился еще один тост. Давайте выпьем за наших хо-ло-стя-ков! Жениться следует хотя бы для того, чтобы узнать, почему этого не следовало делать.

Все знали, что собой представляла жена бригадира. Такая здравица могла прозвучать только из души человека заезженного жизнью, обстоятельствами, тремя детьми и старой машиной.

– А разве есть такие?

– Кто он счастливчик – холостяк?!

– Это за Краснова что ли? За Шурика?

– Да нафиг! Женить его и точка!

– Нам довольные рожи не надо!

Раздались нестройные возгласы изрядно принявшей на грудь кампании.

– Да мы бабам безразличны, – в сердцах крикнул Толик, – Что у нас на душе творится, их не интересует. Им лишь бы через борщ в постель затащить. А мужик потом страдает…

– Мужику жена, как рыбе велосипед, – ляпнул кто-то и раздался смех.

– К чертям любовь – несите водки!

– Пусть пьет полный стакан, если бригаду уважает.

Симпатичный, коротко стриженный молодой человек, сидел немножко особняком, как бы спрятавшись за камерой соляного тумана. Легкий нос горбинкой не портил его лица, а голубые глаза с длинными ресницами, придавали налет романтики. От слов обращенных к нему он немного стушевался.

– Ребята вы что?! Я не пью.

Бедный Саша! Он не знал простой истины – никогда нельзя заявлять на вечеринке, что ты непьющий. Смысл жизни всех присутствующих тут же сведется к тому, чтобы напоить товарища.

– А зачем из коллектива выделяться.

– Мужики, ведь кольцо надевается всего лишь на палец! Раз бригадир сказал, надо под козырек.

– Я столько не осилю, – с расширенными глазами сказал Саша, – провожая глазами подвинутый к нему граненый стакан, – на три раза растянуть… и то не знаю.

– Водку пить не люблю. Но ведь люди старались, делали…

– Ха! На три!

– Так и дурак сможет!!!

– С кем работаем!

Раздались подзадоривающие крики развеселившейся кампании.

– Увольте мужики. Не осилю, – промолвил Александр, поднимая щедро налитый стакан и глядя на прозрачную маслянистую жидкость в просвет окна.

– Когда-то надо начинать. Или слабак?

Все выжидающе уставились на него. Это последнее слово, словно ударило обухом по голове и резало без ножа.