Rain Leon - Чёрный молот. Красный серп. Книга 1

– С почином.

– Спасибо.

И вновь воцарилась тишина – шуметь на рыбалке нельзя. Так в тишине оба рыбака попеременно вытаскивали из воды то карасей, то сазанов, то сопливых ершей. Однако тишина была нарушена шумом приближающегося поезда. Состав, снижая ход, пополз вверх, и в это время раздались один за другим хлопки, похожие на выстрелы. Потом послышались крики и ясно различимые выстрелы. Роща, через которую проходили Самуил Шаевич и Давид, ожила, и из неё начали выбегать люди. Одни люди гнались за другими с криками под грохот оружия. Убегавшие падали на землю и больше не поднимались. Несколько человек бежали к реке. Самуил Шаевич выдернул удочки, бросил их в камыши, взял сумку с провизией, термос и велел Давиду укрыться рядом с ним в кустах.

– Замри, – прошептал он. Что такое выстрелы, оба хорошо знали, повоевав в Гражданскую. Но это была не их война с ночными выстрелами, криками и погоней – было бы неразумно просто так подставиться. В нескольких метрах от них с разбегу плюхнулся в воду человек и поплыл, быстро размахивая руками. Он плыл в сторону катера. Если ему удастся добраться, то, прикрываясь корпусом катера, он может попытаться уплыть на другой берег.

Два человека в форме, с ружьями наперевес спрыгнули к берегу и стали стрелять в пловца. Сперва показалось, что тому удастся уйти. Темнота и слабый утренний туман мешали догонявшим вести прицельный огонь. Пока один из них не присел максимально близко к воде и в образовавшемся между водой и туманом просвете не увидел пловца. Два выстрела, и пловец начал погружаться в воду, а потом затих и всплыл спиной кверху, течение медленно, почти незаметно стало относить его от преследователей. Один из стрелявших прыгнул в воду, сделал несколько энергичных шагов, ухватил беглеца за ногу и потащил его на берег. Вытащив тело, догонявшие убедились, что он покойник, и отправились наверх. Внезапно один из них увидел рыбака, тот пришёл раньше всех и теперь ошеломлённо наблюдал за происходящим с удочкой в руках.

– Гля! Вон ещё один! Стоять, падла!

Перепуганный рыбак попятился со словами:

– Вы что, товарищи, я же не, я же не… – как будто заело пластинку. Рыбак быстро метнулся назад, осознав, в какой опасности он находится. Но было уже поздно.

– Да стреляй в гада! – Раздался хлопок и рыбак упал.

– Готов. Гля, вроде как рыбак. Может, зря мы его?

– Чего зря!? Может, он на шухере был. Ничего, кому надо – разберутся, а мы своё дело сделали. Нам стрелять приказали, вот мы и стреляли. А одним больше или меньше, какая нам разница? Давай проверим, нет ли тут ещё кого, и пойдём доложимся.

Двое прошли по кромке воды совсем близко от притаившихся мужчин. Один проследовал дальше по берегу, а второй остановился помочиться недалеко от Самуила Шаевича и Давида. Сквозь ветви куста они видели его тёмный силуэт и слышали журчание. Он остановился как раз в том месте, где был кукан с пойманной рыбой. Закончив отливать, он поспешил за своим товарищем.

Через пару минут их голоса немного затихли. Убедившись, что рядом никого нет, Самуил Шаевич потихоньку выбрался из кустов, Давид последовал за ним. Мужчины понимали друг друга без слов. Через несколько минут рассветёт, и те, кто придут, чтобы забрать тела беглеца и рыбака, могут увидеть брошенные удочки. Тогда они точно догадаются, что здесь ещё кто-то есть, и не успокоятся, пока не найдут хозяев. Иди знай, чем это может закончиться. Пристрелят на месте как сообщников или впаяют сроки, навесив статью. Нужно выбираться. Молча схватив вещи и столкнув банку с червями в воду, мужчины поспешили в сторону, противоположную той, откуда пришли преследователи. Они прошли совсем рядом с убитым рыбаком. Он лежал на спине, неловко подогнув под себя ноги, и вопросительно смотрел вверх. Одна рука была в воде, а вторая продолжала сжимать удилище. На груди виднелось мокрое пятно. В темноте не было видно отверстие от пули, но и так было ясно, откуда оно взялось. Им удалось ускользнуть незамеченными. Правда, в город они входили уже в рассветных лучах, но до дому добрались в целости и сохранности. Наказав женщинам молчать, разошлись по спальням. Сон не шёл, и каждый успокаивал свою половинку. Женщины не на шутку переволновались, представляя, чем всё могло закончиться.

Уже через несколько дней удалось узнать, в чём было дело. Крестьянские хозяйства обложили непомерными поборами. И это в один из самых неурожайных годов. За несдачу продовольствия применяли строгие репрессивные меры. Пытками выбивали места хранения зерна. Тех, кто и под пытками не сознавался, могли расстрелять на месте. Крестьян выселяли из домов, конфисковывали весь скот и всю утварь. После грузили на машины или подводы, и люди исчезали целыми хуторами и деревнями в неизвестном направлении.