Евгений Скоблов - Альбом Времени №7. Повесть и рассказы

Вот, собственно, и всё.

Когда я был маленьким, если считать, что маленьким человек может считаться лет до 13 (именно в этом возрасте по мнению специалистов начинается процесс социализации личности), я часто мечтал о том, что было бы неплохо оказаться в недалёком прошлом (своём маленьком личном прошлом), но уже со знанием о делах, событиях и приключениях, случившихся за прошедшее время и всём таком прочем. Интересно, да? Никто ничего не знает, а ты один знаешь и имеешь возможность избежать нежелательных встреч и ссор, досадных поражений и жестоких обид от врагов… и друзей тоже. Более того, можешь с интересом понаблюдать за поведением окружающих, потому что известен каждый миг, каждая минута наступающего будущего. Тебе наперёд известно, что сделает твой приятель, какую оценку выставит учитель, что скажет мама… Ты точно знаешь, что в школе на родительском собрании, которое в тот раз почему-то было решено провести совместно с учениками, тебе ни при каких обстоятельствах появляться не следует. Тебе также не стоит делиться одним важным секретом с мальчиком, который на первый взгляд казался надёжным, потому что об этом секрете узнают все в классе, на следующий день… А девочка, которая тебе очень понравилась, влюблена в совершенно в другого…

Самое интересное, что я иногда думал об этом, будучи уже подростком, а затем юношей, и даже, молодым человеком. Правда, уже несколько с других позиций. Совершая ошибки (и малые и большие), я теперь уже представлял себе, что мог бы их избежать, если бы кто-нибудь из Будущего подал какой-нибудь предупредительный знак. Кто-нибудь из Будущего… Но кто? Много позже я понял, что знаки, предвестники событий будущего попадаются буквально на каждом шагу, нужно только научиться их «читать», распознавать… И это напрямую связано с жизненным опытом.

Однажды в новой жизни, а если быть точным – в начале января 2004 года я опаздывал на поезд сообщением «Москва-Львов», на которым должен был добраться до Хмельницкого, к маме. Сосед согласился доставить меня на Киевский вокзал на своей машине. Водителем он был первоклассным, а вот что касается остального, наверное, не очень. Поскольку выбрал не самый удачный, а, пожалуй, самый неудачный путь из района Марьино. Вместо того, чтобы попытаться проскочить обычным маршрутом через центр, он ушёл на Третье транспортное кольцо, где мы благополучно попали в глухую пробку. Хотя, возможно, мы бы и в центре влипли в такое же недоразумение, но тогда я винил бы не моего водителя, а себя, либо обстоятельства… Уже потом я осознал, что вообще большой ошибкой было добираться в рабочий день на вокзал на машине. Метро – вот единственный транспорт, который в состоянии доставить пассажира к поезду вовремя в девяти случаях из десяти.

Мы стояли в пробке, а время, как это обычно случается в таких ситуациях ускорило своё движение. Минуты бежали стремительно, секунд не было заметно вообще, разумеется, я очень нервничал, а Валера (сосед-водитель насвистывал какой-то молдавский мотивчик, поскольку мои проблемы его не заботили). До отхода поезда оставалось 35 или 37 минут, когда он высадил меня у станции метро «Кантемировская» (до сих пор не могу понять, как мы там оказались) и сказал: «Беги, может успеешь».

И я побежал.

Неимоверно тяжёлая дорожная сумка с подарками и книгами, чересчур тёплая куртка и тяжёлые зимние ботинки не способствуют быстрому передвижению по ступеням эскалаторов и просто ступеням вверх и вниз на станциях, где мне нужно было делать пересадки. Ускорить движение электропоездов невозможно, но за время коротких перегонов я хотя бы мог отдышаться…

Я бежал, задыхаясь, рискуя либо упасть с лестницы, либо кого-нибудь зацепить сумкой и упасть вместе, обливаясь потом и проклиная миг, когда решил ехать на машине… бежал, хотя и осознавал, что всё это безнадёжно.

И вдруг, в какой-то момент, кажется это произошло при переходе со станции «Театральная» на станцию «Площадь революции», я что-то почувствовал. Что-то упорно стремилось в моё сознание, и буквально умоляло меня на мгновение ни о чём не думать. Это что-то преобразовалось в довольно ощутимую мысль-сигнал. «Беги! Беги быстрее!». Если бы мысли могли иметь цвет, то этот сигнал был бы ярко-красным. Во всяком случае, я так его себе представил. И ещё мне показалось, что я понял, что кто-то посылает мне эту мысль. Но кто?