Николай Болотов - ПАРАДОКСЫ интеллектуального чтива. Книга шестая. Девять эссе – «Все про все»!

Лично у меня от них осталось самое сильное впечатление……

Вот пожалуй и всё, что можно рассказать в небольшом эссе, про всяческие случаи полевого бытия. Но чтобы ни у кого не создалось впечатления, что я умышленно и целенаправленно «трагедизирую» экстремальные моменты таежной жизни, то далее расскажу очередную юмористическую хохму, которых в этой полевой жизни никак не меньше, чем в любой другой.

Но прежде посоветую тому, кто пренебрежительно сморщился при упоминании об очевидной осторожности в бродячей жизни в тайге, просто напросто пройтись по обычному таёжному болоту. Не по тому, что вам показывают придурковатые режиссеры наших детективов, когда их герои ходят с сучьями, с осторожностью, но геройски, опасаясь за свою жизнь, прощупывая дно на самом деле некого залитого половодьем леса (что очевидно по стволам ольхового древостоя или пойменной дубравы). В нем, по определению, не только нельзя завязнуть в трясине (из-за её полного там отсутствия), но и невозможно, даже при желании, утонуть.

Потому что обычное человеческое тело легче воды!

И вообще нормальный лес на болоте не растет. Ходите по такому «болоту» спокойно.

А вот почувствовать настоящий страх сфагнового болота – это вам не кино!

Внешне – оно зеленая поляна из толстенного слоя сфагнума, который обычно становится толще к середине болота. Кое-где на нем даже растет карликовая сосна или березка. Идешь по этому ковру, как по перине, нога по колено погружается в податливый слой мха. Но этот слой только сверху живой. Снизу он постоянно гниет при недостатке кислорода. В результате в воде накапливается углекислый газ и метан, который с трудом просачивается в атмосферу сквозь толстый слой сфагнума. А само по себе болото обычно представляет собой реликт бывшего когда-то здесь озера, и глубина его может быть, как говориться, глубже некуда. Поэтому, идя по такому болоту, надо всегда понимать, что ты «аки бог» ступаешь по глубине, быть может, в десяток метров.

И утонуть тут можно запросто, почти как в кино.

Просто наступаешь на тонкий слой сфагнума, проваливаешься в воду, которая на самом деле некая «газировка» указанных газов. И особенность этой «газировки» состоит в том, что удельный вес её много меньше удельного веса чистой воды. Оттого, даже хорошо плавающий человек, камнем идет ко дну. И его не спасает судорожное цепляние за рвущийся мох.

Всё это я в заключение про то, что тайга требует некую «сообразиловку» в экстремальных случаях. И если её нет, то дело – швах. Так что ходить, ходи, но оглядывайся!

Однако мне пришлось не только много ходить по лесным просторам, но единожды довелось и поползать.

Правда, не по земле, а под ней.

Это никак не связано с моей тогдашней работой, но по своей необыденности осталось в доброй приключенческой памяти. Было это в 1970 году, когда я устраивал Ныробское (Колвинское лесничество) Чердынского лесхоза Пермского края. База группы была в самой отдаленной деревушке под странным названием Дий!

Не знаю, существует ли она по ныне, но тогда это поселение из пяти добротных домов и почти такого же числа жителей в верховьях реки Колвы, куда можно было добраться только на моторке с подвесным мотором. Дальше уже для заброса «табора» на несколько километров вверх по течению мне удалось пройти только после больших дождей и то полпути волоком.

Так что, несмотря на то, что это всего лишь среднее Предуралье, вроде бы заселенный промышленный регион, но глухомань первостатейная. Для городского жителя с аллергией на «городские помехи» идеальное место для профилактики. Воздух здесь как будто бы стекленеет от тишины так, что в ушах стоит едва слышимый призрачный хрустальный звон.

Может и от этого первожители-язычники так и окрестили свою деревню – Дий!

Хотя в самой местности, открытой для лицезрения смертного, это обычный таежный ландшафт. Правда, ранней осенью в погожий день, плаванье по Колве – это настоящее зазеркалье!

С неподвижной, как зеркало водой, петляющая по замысловатым протокам река, открывает один удивительный пейзаж за другим, в котором не поймешь, где там вода, а где небо. И там и тут одинаковая до мелочей, опрокинутая друг в друга, разноцветная по осени стена леса!

Но это в порядке исключения.

Всё остальное – тайга, как тайга – типично среднетаёжная по разнообразию.

Тем необычным для меня оказалось предложение одного из наших рабочих (местного жителя) показать нам самую большую пещеру Пермского края.