Виктор Кабакин - Президентские тайны

В ту безлунную ночь Тому не спалось, что-то тревожное шевелилось в душе, но он никак не мог понять, что именно. Облака почти сплошь покрывали небо, и от этого свинцовая поверхность реки казалась пугающе мрачной.

Он сидел на берегу, под мостом, когда услышал, как подъехала машина, потом раздались какие-то подозрительные звуки, приглушенные голоса. Чей-то голос скомандовал – «раз-два-три», и в воду полетел тяжелый предмет. Странные люди, сделав свое непонятное, но, похоже, нехорошее дело, сразу уехали.

Том, вглядываясь в темную реку, заметил, что брошенный тюк вроде как шевелится, и бросился в воду. Подплыв, он увидел тонущего человека, который с трудом держался на воде. Рук и ног его не было видно, лишь виднелась голова, которую он вытягивал из последних сил, пытаясь поймать последние крупицы воздуха. Но некий груз упорно тянул его вниз, и еще мгновение – он исчез бы под водой.

Том обеими руками обхватил тело тонущего со спины, поражаясь его тяжести и энергично отталкиваясь от воды ногами, с трудом потащил к берегу. Здесь он освободил руки человека от веревок, а рот от скотча и стал делать искусственное дыхание.

– Где я? – еле слышно прошептал спасенный мужчина.

Том наклонился над ним. Глаза незнакомца были закрыты, он тяжело дышал.

– Вы у меня, – сказал Том, обрадованный тем, что тот пришел в себя.

– У кого?

– Меня зовут Том. Вы в безопасности.

Незнакомец открыл глаза. Сознание с трудом возвращалось к нему. В полутьме Том видел, что он пытается сосредоточиться, неловко шарит взглядом по поверхности палатки.

– Все как в тумане. Плохо вижу. Ничего не помню.

– Лежите, лежите. Вам лучше пока не волноваться.

Вдруг незнакомец встрепенулся, как будто что-то толкнуло его, и стремительно поднялся. Тут же застонал и снова упал на спину. Однако резкое движение и боль окончательно вернули его к действительности. Он поднял на Тома осмысленные глаза.

– Расскажите, как я здесь очутился? – спросил он.

– Вы были сброшены с моста. К счастью, я успел вытащить вас. Иначе вы бы утонули. У вас были связаны руки.

– Сволочи. Они вкололи мне какой-то наркотик, все тело ломит. А вам спасибо. Вы кто?

– Я художник. Скажите, что это за люди? Бандиты?

– Если бы, – усмехнулся незнакомец и добавил. – Они хуже бандитов, ибо лицемерно прячутся под маской порядочных людей.

– За что они решили с вами расправиться?

– Долгая история. Если вкратце, то они считают, что я перешел им дорогу. А дорожка у них ох, какая скользкая!

…Утром, после завтрака, незнакомец попросил Тома позвонить по номеру телефона, который продиктовал, и произнести следующую фразу: «Лавина пришла в движение».

Так Том и сделал. На другом конце мужской голос обрадовано сказал, что они немедленно приедут. И действительно, буквально через полчаса возле моста остановилась дорогая машина. Из нее вышли двое мужчин. Они помогли спасенному подняться и бережно отвели его к автомобилю. Затем один из мужчин вернулся к Тому, крепко пожал ему руку и сказал, что его благородный поступок забыт не будет.

Художник мрачно сидел на лавке перед пустым столом. Мысли у него были невеселые, под стать месту, в котором он находился. Камера полутемная, душная. У стены – узкая кровать под тонким одеялом.

Металлическая дверь с лязгом распахнулась, и появился мужчина средних лет с гладкими, зачесанными назад волосами. Его острый с насмешливым прищуром взгляд устремился на Тома. Он сел на лавку напротив молодого человека и сказал.

– Я хочу с тобой поговорить.

– Мы разве знакомы? – хмуро отозвался Том. – Почему на ты? Здесь так принято? И кто вы?

– Да ладно. Не будем играть в кошки мышки. Я из службы безопасности.

– Безопасности чьей?

– В том числе, и твоей, – усмехнулся мужчина.

– Я преступник? – спросил Том.

– Ты перешел некую границу.

– Какую?

– Двойную, – усмехнулся мужчина. – Знаешь, когда едешь на машине, тебя от встречки отделяет прерывистая, сплошная одинарная или сплошная двойная линия. Так вот, нарушать двойную – самое опасное дело.

– У меня нет машины, – отрезал Том.

Чиновник положил на стол тонкую папку, которую принес с собой, облокотился на нее. Потом повторил:

– Нам надо поговорить.

– Почему здесь, в тюрьме?

– Так надежнее. Обычно тут люди становятся сговорчивее.

– Я не из таких.

– Увидим.

– За что меня посадили в тюрьму? В нашей стране – демократия или тоталитаризм? Я раньше считал – демократия.