Олег Захаров - Метод ненаучного врачевания рыб

Чуть поодаль от нас мужчины в гимнастерках снимали с грузовиков панцирные кровати и заносили их в наш новый дом. Их бушлаты лежали набросанными на скамейку перед крыльцом, и вспотевшие лица мужчин блестели под начинавшим припекать мартовским солнцем.

Завидев нас, от группки мужчин начальственного вида отделилась девушка лет восемнадцати в пионерском галстуке поверх лыжного костюма и заспешила к нам. Невероятно красивая, вчерашняя школьница, не далее как десять минут назад коронованная в этой самой группке на ближайшие лет пятнадцать повелевать сердцами мужчин. Она вся была в предвкушении своей новой, взрослой жизни, в которую была рада взять любого на правах веселого попутчика. Представьте, какое нас, мальчишек, охватило блаженство, когда мы поняли, какая красота будет сопровождать наше детство. В ту пору, когда детские учебные заведения в стане делились по половому признаку, от внешнего вида пионервожатой и пары – тройки учительниц зависело для нас, пацанов, очень многое. У нас ведь даже мам не было.

Да, наша новая пионервожатая была самим совершенством, и я хочу на этом остановиться поподробнее. Как описать подобное? В 1948 году я бы за это и не взялся, а теперь, пожалуй, попытаюсь. Видите ли, в каждом мужчине, когда он грезит о Женщине своей мечты, пробуждается художник, специалист по линиям и формам. В его голове полно эскизов, набросков, не знающих удержу, не стесненных реальностью. Если вы когда-нибудь видели рисунки, выполненные мастурбирующими юношами то, значит, представляете, о чем я толкую. Так вот, совершенство это то, что существуя реально, телесно, кровеносно-сосудисто, если угодно, способное превзойти красотой все эти тайные чертежи мужских фантазий. И не только потому, что мастурбирующие юноши, как правило, никудышные художники. Короче говоря, это было юное создание с прямыми льняными волосами до плеч и лицом ангела, но без поднебесной отрешенности во взоре. Ее точеная фигурка даже через лыжный костюм воспринималась не как сумма телесных прелестей, а как одно прекрасное целое. И похотливый взгляд кого бы то ни было не смог бы долго задержаться в одной точке. Это был конечный пункт назначения стремления природы к совершенству. По сравнению с ней все остальные женщины казались как бы слегка не в фокусе на любительской фотографии.

Почему я так долго треплюсь на эту тему, будто забыв поменять пластинку? Да потому, что это соответствовало моим тогдашним настроениям. Дело в том, что после моего лицезрения дебелых ляжек нашей нянечки, я в некотором роде потерял невинность. Почувствовал себя посвященным в мир взрослых. Я больше не мечтал стать военным летчиком. Мне бы вполне хватило вырасти во взрослого мужчину. И боюсь, нашу новую пионервожатую, я оглядывал из автобуса далеко не детским взглядом.

Горной козочкой она заскочила к нам в автобус и представилась – Нина Петровна. Занятно, но пока на ее совершенном личике вещал ее совершенный ротик (что-то там о распорядке дня), ее совершенные глазки со старательностью новичка отбили мой недетский взгляд на нее куда-то далеко под задние сидения.

Не забуду, как настороженным маленьким зверьком я впервые переступил порог прелюбовского интерната, прижимая к груди горшок с фикусом. Что это было за растение я, конечно, не знал, но сейчас мне было бы забавно думать, что это был именно фикус, из-за того детского стихотворения про старушку и фикус. Внутри уже царила собственная жизнь строения, заявленная просторным холлом с широченной лестницей в центре, которая мелкой рябью ступеней вздымалась к витражу в полукруглом окне. Оттуда лестница раздваивалась и, круто изогнувшись, уходила двумя рукавами на второй этаж. Это раздвоение на моем пути в «красный уголок» смутило меня. Я оказался на распутье и должен был выбирать. Я посчитал, что если в повседневной жизни все прилежные дети должны придерживаться правой стороны, то чувство стиля требовало от меня с фикусом в руках и мечтой о голой женщине воспользоваться левой стороной. Дабы не осквернять устои. Не осквернять носильщиком фикуса с пошленькой мечтой за пазухой благословенную правую сторону всех прилежных детей, которым предстояло в этих стен вызреть. В том числе и в квалифицированных строителей подобных хором. Я поднялся на второй этаж, прошел по коридору и оказался в просторной комнате. Сюда бесконечно складывались пионерские флаги, горны, барабаны вперемежку со стульями и глобусами. В комнате сквозняком витал счастливый дух предвкушения новой жизни. Это оттого, что двери, ведущие на балкон, были распахнуты навстречу весенним запахам, гулу оттаявших после зимы улиц, и радостью всего живого обновления пропитался сам воздух.