Ирене Крекер - Рассказы и байки тётушки Ирене

Сегодня у камина много молодежи. Тема посиделок «Ложь во спасение». Без сомнения, каждый из присутствующих не раз сталкивался в жизни с такого рода ситуацией, когда лучше солгать, в худшем случае – промолчать, чтобы не предать себя, другого, мечту.

Не могу удержаться, чтобы не рассказать присутствующим историю одной молодой пары. Мой рассказ – не фантазия, не сказка, а реальный случай из жизни, очевидцем которого я каждый день являюсь.

Прежде всего позвольте представить героиню. Она родилась в конце восьмидесятых годов в старинном доме богатого английского квартала. Помнит, как однажды ночью разразилась сильная гроза. В открытое окно комнаты, где она находилась вдвоём с бабушкой, ворвалась шаровая молния, сделала круг и вылетела обратно. Девочке тогда было около пяти лет, и она хорошо помнит, как бабушка прижала её к себе и уверенным голосом сказала: «Не бойся, милая. Ты проживёшь необычную жизнь, полную страданий в детстве, но выдержишь, тебя ожидает удивительная судьба.»

Через несколько лет жизнь девочки резко изменилась. Её любимый папа, известный мотоциклист, выступавший в мотогонках на звание чемпиона мира, разбился на одном из виражей, не вписавшись в крутой поворот. В течение нескольких лет он вёл борьбу с недугом, но страшные боли заставили его уйти из жизни. Мать, известная модель, забрав детей, уехала из Англии к родителям, на север Германии. Так с тёмной полосы начали сбываться пророчества бабушки.

«Мама не выдержала смерти отца, – поделилась со мной девушка в день нашего знакомства, – впала в депрессию. Она не могла найти работу по специальности. Горе заливала алкоголем. В квартире появились мужчины, сначала знакомые, потом чужие. Когда мне исполнилось десять лет, я осознала, что такое чужие руки, шарящие по телу. Я стала убегать из дому, встретила себе подобных на улице. Однажды налёт на прохожего привёл нас в полицейский участок. Разобравшись в моём прошлом и настоящем, социальные органы определили меня в детский дом. Маму лишили материнских прав. Так я осталась сиротой при родной матери».

По словам девушки, она не забыла предсказание бабушки, поэтому, наверное, и смогла выстоять в эти жуткие дни. В её новой семье было теперь около двадцати мальчиков и девочек. Их учили в школе, развивали память, вводили в круг событий через радио, печать и интернет, учили вести домашнее хозяйство: шить, варить, убирать, угождать. За неповиновение и непослушание практиковались строгие меры наказания. Единственной радостью было чтение книг. Энциклопедия стала для неё настольной книгой. Девятилетку она закончила в шестнадцатилетнем возрасте.

С этого момента началась самостоятельная жизнь. Не имея опоры, девушке пришлось неоднократно менять место жительства. Некоторое время она жила и с матерью, но не могла выдержать условий её жизни, уходила на улицу, пропадала на чердаках, в подвалах, прислуживала богатым дядям, считая их заменой отцу. Научилась лгать, приспосабливаться. При этом всегда помнила предсказание любимой бабушки. Вера в светлое будущее не покидала её даже в дни, когда ей приходилось сдавать бутылки и попрошайничать, стоя на паперти.

Прошло ещё несколько лет. Надежда оставила её. Не имея средств к существованию, она стала приживалкой у одного пожилого человека чуждого вероисповедания и убогого нравственно. Оскорбления и побои лишили её радости жизни. «Я сочиняла ему многочисленные байки, чтобы иметь возможность хоть изредка выходить на улицу. Единственной радостью были телефонные разговоры и компьютер, связывающие меня с внешним миром. Тайно от него знакомилась виртуально с людьми, уже не мечтая встретить себе подобного или близкого по духу».

Девушка стала ненавидеть себя за инертность, ненавидеть своё неухоженное располневшее лицо и тело, ненавидеть себя, опустившуюся донельзя. Она наметила себе день, в который хотела рассчитаться с жизнью. Луч надежды погасал медленно и, казалось, безвозвратно. И когда не осталось уже никакого просвета, ни капельки надежды на чудо, она вдруг услышала из виртуального мира голос молодого человека, обратившего на неё внимание. Юноша оказался её ровесником, по теории невероятности родившимся с ней в один день а, может быть, и в один час.

С этого момента всё закружилось, заискрилось, заиграло в ней и вокруг неё. С одного конца страны до другого как будто протянулась животворная нить, питавшая её энергией, дающая силу, воскресившая мысль. Всё в ней пело в ожидании надвигающегося чуда.