Алёна Лайкова - Ссылка на Землю

– Вы не помните, судили ли его? – спросил парень.

Павел пожал плечами.

– Никто не помнит прежней истории. Вместе с настоящим менялась и наша память. Лишь непосредственные виновники изменений сохранили в голове истину, как если бы были нетронутым эпицентром взрыва. – Павел улыбнулся, заметив недоумение слушателя. – Изменчивость воспоминаний можно считать доказательством существования мультивселенных. Эту теорию подтверждает и тот факт, что, отправившись в прошлое всё исправлять, Катя исчезла. Может, её и убили в Римской империи, а может, каждое изменение в прошлом порождает новую вселенную. В любом случае Катя пропала, а преступления всё продолжались. Их последствия меняли наш мир, зачастую в худшую сторону, а институт временных перемещений тщетно пытался бороться с невидимым врагом.

Они остановились у какого-то здания. Четырёхэтажное, покрытое граффити, с облупившейся краской, оно вызывало лишь стыд и уныние. Придавив окурок дырявым ботинком, Павел протянул:

– Мы отчего-то решили, что человечеству всё позволено. Якобы Вселенная простит любое наше вмешательство. Вселенная не простила. Стоило какому-то недальновидному путешественнику нажиться на победе поляков в битве при Девичьем поле, как Россия откатилась в своём развитии на столетие. Стоило… а впрочем, что долго рассказывать? Сам узнаешь скоро. Перейдём сразу к событию, предопределившему то, что мы сейчас имеем.

В 1187 году, в период Крестовых походов, войска Саладина осаждали Иерусалим. Крестоносцы отбивались с трудом, всё шло к поражению. И чёрт его знает, какова была история до вмешательства и кто именно всё изменил, но попала в руки христиан пробирка с неким вирусом. Смертельным. Тот, кто его раздобыл, по-видимому, лишь выполнял заказ и о последствиях не думал. Посовещавшись, крестоносцы решили пробраться в лагерь сарацин и вылить содержимое пробирки в колодец. За себя не боялись, так как слепо верили, что Бог защитит их. Лишь один человек, глава обороны города, оказался против задуманного. Ибелин единственный понимал опасность задумки. Но это не остановило защитников, и некий исступлённый христианин отправился ночью в лагерь.

Толя с замиранием слушал историю. По коже пробегали мурашки, то ли от мороза, то ли от преждевременного ужаса. Он понимал, что услышит дальше.

– Лагерь вымер за неделю, – подтвердил его опасения Павел. – Надо отдать должное, сарацины схватили монаха на месте преступления. Ничего вразумительного от него не добились, правда, – бедолага лишь вопил о праведном божьем суде. Его торжество длилось недолго – чуть насладившись зрелищем подыхающих врагов, он умер сам. Прибыв в мёртвый лагерь, крестоносцы нашли лишь окоченевший труп своего брата. Тут они впервые встревожились. Понятное дело, они понеслись назад в город – и занесли вирус в стены.

Павел пожевал губы. Толя следил за его бледным от холода лицом. На улице не было ни души. Их и так опустевший город словно окончательно вымер.

– Болезнь быстро распространилась по Европе и Ближнему Востоку, – сухо рассказывал Павел. – Историки безуспешно считали жертв, но проще сказать, что вымерли почти все. Ни одна эпидемия не сравнится с этой лабораторной, искусственно занесённой чумой. Вы учили это в школе как Великий мор, но, думаю, не так детально. Теперь ты знаешь, что будущее и правда уничтожило своё прошлое, а заодно и само себя. Кем бы ни был тот путешественник во времени, он не вернулся – не сумел. Человек, который должен был изобрести машину времени, отныне не рождался, а у других гениев не нашлось на открытие ни желания, ни возможностей. Института временных перемещений тоже никогда не существовало. Все путешественники во времени очнулись простыми людьми, и только записи да частично сохранившаяся у кого-то память доказывает, что это в самом деле было.

Толя молчал. От новых знаний внутри сделалось холодно и колко, как будто он вдохнул окружающий воздух сердцем. Значит, всё, что они имеют, создано единичными людьми, заигравшимися в богов? Вся история человечества писана жадностью, страхом, глупостью… Заслужили ли они другую жизнь? Или это именно то, чего они стоят?

Павел толкнул дверь незнакомого дома. Та заскрипела, пропуская их внутрь.

– Заходи, – предложил учёный. – Тебе здесь понравится.

Толя непонимающе посмотрел на него. Что ему могло понравиться в этой развалюхе? Предупреждая вопрос, Павел пояснил:

– Это библиотека. Не наша городская – это неофициальная, несуществующая Последняя библиотека. Собрание записей путешественников во времени, оказавшихся в «эпицентре», всех виновников изменений – точнее, копии их записей. Ты сможешь узнать, как всё было на самом деле.