Айгуль Шайхутдинова - Мир во время войны

– Односельчане! Друзья мои! Страшная весть пришла сегодня! По всей стране объявлена война. Отныне и пока не закончится война, мы должны быть сильными и храбрыми и помогать друг другу! Все учреждения будут отводиться под военные нужды, все производство будет направлено на победу!

Казалось, что его слышно и за пределами нашей деревни. Его слова пронзили всех и каждого, долетели до небес и обошли всю землю. Все смотрели на него, не сводя глаз, и я смотрела, боялась даже моргнуть, чтобы не пропустить ни одного слова из его уст.

– А когда призовут на фронт? И кого? – выкрикнул из толпы первый робкий голос женщины. «Да! Да! Когда? Кого?» – сразу вся толпа поддержала и повторила хором. И понеслось волнение в толпе. Я такого еще не видела! Я стояла и не могла пошевелиться!

Председатель взглянул на всех. Он понимал всю неизбежность своих слов, но так хотел подольше потянуть эту тишину, ведь о тишине теперь можно будет только мечтать. В его глазах читался страх, теперь и мне стало так же страшно, как и ему.

– Все здоровые мужчины от 18 до 50 лет будут призваны в скором времени. Призывные листы придут в сельсовет. – Выдохнул он.

И в один миг тишина разбилась. В воздухе поднялся страшный вой. Все женщины, прижав руками лица, как раненые волчицы, начали плакать и кричать. Мужчины стояли, стойко все приняв, но что творилось у них внутри, знают только они.

Вдруг меня пронзила молния, я осознала страшное! Я испугалась как никогда! Моего папу тоже заберут на фронт?! В ушах звенело, я не могла вспомнить год рождения папы. Думай же, думай, он сказал до 50. Я так была погружена в эти мысли, что не увидела, как подошла моя мама. Она нежно и тихо положила свои руки мне на плечи и посмотрела на меня. Она ничего не сказала, просто смотрела, а я смотрела на нее. Мне показалось, она постарела за эти минуты, пока ее не было. Ее лицо было грустным, я никогда ее такой не видела прежде!

– Мама. Что же будет? – спросила я ее тихо.

– Не знаю, но мы будем храбрыми, ведь правда? – она слабо улыбнулась мне и обняла меня. В ее объятиях я бы провела все время, только так мне было спокойно и нестрашно. Я ее обняла так крепко, как могла, и не хотела отпускать.

– Мама, а папу заберут?

– Думаю, да, – ответила она мне. И от ее ответа я заплакала. Мои слезы текли, как водопады, и я не могла их остановить. Я хотела быть сильной, но не думать о папе я не могла.

Июнь 1941 г.

Привет, дневник мой! В тот день, когда все объявили, было очень тяжело дома. И я вечером ушла погулять и встретиться с друзьями. У нас было секретное место, и я знала, что все дети там соберутся. Я отпросилась у мамы, она разрешила только ненадолго. Выйдя из дома, я побежала вдоль улицы, завернула в переулок, бежала еще метров двадцать до забора. В заборе была дырка, проскользнув в дырку, я оказалась на берегу речки. Добежав до мостика, я увидела мальчишек и девчонок.

– Привет! Как вы? – спросила я у них, подойдя к ним.

– Привет! Не знаю, дома тяжело сейчас находиться, а так, не знаю. Страшно, – ответил один из мальчишек.

– Да, и у меня, мама вообще слегла, что будет… – ответила самая юная девчонка – ей было лет восемь.

– Пойдемте внутрь, – сказала я им. Я ничего не могла им ответить или как-то утешить. Я сама нуждалась в ответах и утешениях. И я пошла первая в сторону заброшенного деревянного дома. Это был наш штаб. Мы его так называли.

В этом доме никто не жил уже много лет, и мы сделали его нашим секретным местом. Мы здесь собирались по вечерам, играли в игры, обсуждали новости, просто общались. Иногда постарше дети устраивали тут посиделки по парам или приходили на тайные свидания. Дверь не была закрыта. Я толкнула ее тихонько, и она поддалась мне, открылась. В доме было очень много детей: все собрались, чтобы обсудить наше положение. Конечно, все мы видели и думали еще по-детски. Мы все прошли в комнату и расселись кто куда. Скамейки мы сделали из того что было: из досок, кто-то притащил из дома старые стулья. Мы сели полукругом, каждый из нас хотел узнать ответы на вопросы. А что же будет дальше?

– Ребята! Все мы знаем, что сегодня было: пришла война в наш мир! Вот что я узнал, когда был там, у клуба, и слышал, что говорят взрослые. Они не на шутку испуганы. И это пугает. Я предлагаю нам создать какую-то помощь всем, кто будет нуждаться в нас, – сказал мой лучший друг. Он себя чувствовал лидером сейчас, и это ему шло.