Sofina Rise - Шоколад с морской солью

– Не бубни себе под нос, старый ты дурак! Спятил или оглох совсем?! Стоишь тут каждое утро и разговариваешь сам с собой. Смирись, наконец, дождей нет уже восемь недель, и только Богу известно, когда они к нам вернутся, – визгливо и грубо огрызнулась жена. Натужно кряхтя, донья Сеселла упёрлась локтем о спинку стула и с усилием вытащила тучное тело из-за стола. И скатерть ненароком потащила за собой, едва не перебив все стоящие на ней тарелки. С раздражением вернула всё на свои места и принялась искать на телевизоре канал для просмотра утренних новостей. Наконец нашла то, что искала, и громко скомандовала:

– Иди! Смотри свои новости! Скоро начнётся прогноз погоды. – Женщина прибавила звук, пальцем подкручивая пластиковое зубчатое колесико внизу экрана и, бормоча что-то неразборчивое, вернулась обратно к своему завтраку.

Дон Пабло повернул голову к экрану и замер. В студии канала новостей замелькала молоденькая фигуристая блондинка в амарантовом шёлке короткого, струящегося воланами сарафана. Высокие каблуки соблазнительно покачивали стройное тело девушки, а рука её при этом путешествовала по вымышленной карте, указывая направление воздушных потоков. С пухлых, густо напомаженных губ ежесекундно, липкими каплями мятного сиропа стекала ложь, щедро припудренная заумными терминами и пустыми предположениями. Слова одно за другим опускались прямо в глубокое декольте ведущей и теряли остатки всякого смысла… Плохая игра бездарной актрисы! Старик разгневался, прослушав до половины очередной безрадостный прогноз из уст тупой напудренной куклы, и, не сдерживая приступа внезапной ярости, стукнул в сердцах по столу своим костлявым кулаком: «Лживая продажная тварь! Заткнись наконец!!!» Дон Пабло всю свою жизнь был прямолинейным и честным человеком, на дух не переносил любые попытки приукрасить действительность и никогда не опускался до выгодной многим полуправды. Сейчас же, глядя на подрагивающий голубой экран, он почувствовал, как от дешёвой бездарной комедии к горлу начала подступать самая настоящая изжога. Мерзавка тем временем, состроив умное выражение лица, вместо фразы «ожидается циклон» ехидно добавила что-то невнятное и совершенно не обнадёживающее: «Будем надеяться, что следующий циклон…», «синоптики прогнозируют, что наступление арктических воздушных масс непременно окажет влияние на…», – и дальше шли предположения, не имеющие ни чего общего с действительностью… Бегущая строка пролетела в самом низу экрана, унося на своём хвосте цифру сорок два градуса… Исчезла… Оставив после себя лишь застывшую маску ведущей прогноза погоды с вишнёвой улыбкой на лице.

– Puta! – рассвирепел старик. – Стоило этой дуре столько распинаться, чтобы сказать, что она ни черта не знает?! Нет, ты посмотри на неё! Она ещё и улыбается! Верно, смеётся над нами! Самой-то ей не жарко, у них там везде кондиционеры. Даже в туалете, – дон Пабло побелел от раздражения и громко прохрипел: «Сеселла, представляешь, у них даже аппараты для льда в холле стоят. Чистая правда, мне Теу рассказывал. Какое им дело до того, что все мы тут от жары скоро сдохнем?!» – не унимался старик, сотрясая воздух громовыми раскатами своего праведного гнева.

Январская жара в Рио-де-Жанейро и вправду затянулась дольше обычного. Захватив мегаполис еще в конце декабря, она медленно, день за днём и с особой жестокостью удушала жителей, обрекая их на медленную пытку зноем. Горячие волны солнечного света, отражаясь от асфальта, разогрели воздух до пятидесяти градусов. Грустные бездомные собаки обречённо переползали в тень, пряча морды от палящего солнца под длинными тощими лапами. Попугаи, мартышки и даже рептилии спасались бегством в окрестных лесах, а в городе оставались лишь те, кому совершенно некуда было идти.

Казалось, засуха не закончится никогда, и постепенно улицы высохнут, криво распахивая ставни своих опустевших домов и посыпая улицы пеплом раскрошившейся штукатурки. Мохнатые пальмовые ветви, уныло склонив запылённую бахрому листьев, так и засохнут, не дождавшись и капли живительной влаги. Солнце, великое, пылающее, далёкое, наконец покажет людям, кто истинный хозяин планеты, и заставит нечестивцев, как в давние времена, молиться изображениям всемогущего светила! Именно тогда обезумевшие от отчаяния люди снова начнут приносить человеческие жертвы богам, умоляя послать на землю долгожданный дождь! – фантазии привели старого дона на вершину пирамиды, с которой он, словно языческий жрец майя, сбрасывает в пропасть ведущую прогноза погоды под аккомпанемент громовых раскатов, доносящихся из дождевых туч над самой его головой. А после, когда предсмертный, отчаянный крик несчастной смолкнет в радостном ликовании толпы, непременно начнётся ливень. «Жертвоприношение!!! Как тебе моя идея, Сеселла? Думаю, Господь с радостью принял от меня такую жертву в обмен на дождь! Может тогда от этой девицы будет бы хоть какой-то толк!» – лицо старика исказилось в хищной ухмылке, и он поспешил поделиться с женой своей версией расправы над ведущей прогноза погоды. Характер старика портился день ото дня. Сильная боль начала привыкать к препаратам и не давала ни минуты забытья. Это была та самая боль, которую невозможно не слышать, она не смолкала ни на минуту, напоминая каждым спазмом о скором приближении конца. Путешествуя по телу, она нарушала покой усталого сердца, иногда пульсировала страхом в висках, затем опускалась в желудок, сводя его в мучительной судороге. А тут ещё эта проклятая жара…