Вячеслав Пешков - Ветер раздора. Повесть

Мужики закручивали самокрутки и закуривали. Тут же облаком поднимался едкий дым табака.

Несколько керосиновых ламп подвешенных к деревянному потолку освещали скудное помещение ветхого строения.

Мальчишки в рваных штанах бегали вокруг правления, заглядывая в открытые окна.

Народ прибывал, люди шли со всей деревни, их становилось всё больше и больше.

Наконец-то в правлении совсем не осталось свободных мест.

– Тихо товарищи тихо, – Готман постучал по столу. – Пора уже начинать, а то мы так домой до самой ночи отсюда не уйдём. – Он снял шапку «будёновку» и сжал её в руке.

Как настоящий коммунист он всегда был прямолинеен и короток в своих речах. Этот молодой человек был прислан в колхоз с самого его образования как партийный работник ячейки. После разгрома последней банды на Тамбовщине, он твёрдо следовал линии партии и был ей предан. Он не был сельским жителем, родился и вырос в Тамбове. Его родители были простыми рабочими на заводе и не занимали высоких должностей.

Ещё до революции, когда он был совсем мальчишкой, произошло страшное несчастье, его родителей арестовали и увезли из дома в неизвестном направлении. После этого, он про них ничего не знал и не имел никакой информации. С тех пор его воспитывала тётя, родная сестра отца. В семье у них было трое детей, две девочки и один мальчик. Сева был четвёртым и самым старшим из них. Он помогал приёмным родителям, как только мог.

Севастьян часто вспоминал своих родителей и пытался понять, за что их арестовали, что же они такого сделали? И только со временем, уже взрослый мальчишка из рассказов отца стал представлять, какая была несправедливость, как им приходилось работать по двенадцать-тринадцать часов подряд, да ещё за гроши, причём в нечеловеческих условиях выполнять норму. Для них не было законов, ни каких-либо правил, они работали на износ, часто болели. Очень много людей не могли вынести таких условий, после тяжёлых болезней они умирали.

Сева поклялся бороться с царизмом, беспощадно и безжалостно. Он тайно посещал стачки большевиков, много читал запрещённой литературы того времени и мечтал о равенстве народа.

После революции молодой мужчина вступил в ряды красной армии, следом началась гражданская война. И только тогда, когда была полностью разгромлена банда Антонова, ему предложили работу в областном комитете ВКПБ.

Там он работал недолго, ведь только образовавшиеся колхозы нуждались не только в защите, но и надо было разъяснять людям, что такое коллективное хозяйство, чем оно лучше собственности, чтобы люди поверили новой власти, народной власти.

– Я прошу тишины! – Повторил Готман. – Итак, дорогие селяне, пожалуйста подходите сюда те, кто уже написал заявление для вступления в колхоз.

Тут настала тишина, и только через минуту с места встал мужик с длинной бородой. Он неуверенно подошёл и протянул листок бумаги Готману.

– Вот подумали мы с женой, а чего уж там, давай и мы попробуем. Оно может и лучше будет, когда вместе-то.

– Молодец, молодец дед Макар. А лучше оно будет, вот увидишь. Ну, кто ещё товарищи! Подходите смелее.

– Возьмите и моё заявление, – послышался голос откуда-то с задних мест. А когда народ расступился, то все увидели Митяя, сына кулака Трифана Тихоновича Мурзаева.

Сам Мурзаев старший, сбежал от советской власти еще, в то время как тут она появилась, да заодно прихватил с собой золотишко.

Много он здесь награбил, людей помытарил и теперь, где скрывается неизвестно. Хотя говорят, что он где-то за границей, а в этих местах так и не появлялся до сих пор.

– Митяй? – Удивился Готман.

– Да, Севастьян Емельянович, – и протянул лист бумаги Готману.

– Так что же ты, собираешься вступить в колхоз?

– Да собираюсь, – коротко ответил Митяй.

– А, как же отец?

– Отец? А что отец, он живёт где-то своей жизнью, а я буду жить своей. Хочу работать как все и чтобы меня не презирали как сына кулака, я согласен на любую работу, куда пошлют.

– А если он объявится, тогда что? Вот придёт завтра под утро, а ты в колхоз на работу собираешься, тогда что делать будешь?

– А ничего не буду делать, сын за отца не в ответе. Соберусь и уйду.

– Да-а, удивил ты меня Митяй. Ну что же будем делать, – обратился Готман к Анисимову.

Анисимов был человеком замкнутым, да и сказать больше, к тому же из бывших. Конечно он не кулак и не помещик, но всё же из интеллигенции.

Его отец был служащим на ткацкой фабрике, а мать преподавала в гимназии. Сам Пётр Данилович получил хорошее образование в Москве, затем опять вернулся в Тамбов и работал на одном из заводов в больших чинах.