Алексей Дубнов - Что с нами случилось? Сборник рассказов

***

Фрагменты тела Гоши собирали по частям.

***

Ошалев от ужаса, Кунфырь, видевший всё, вдруг до мозга костей, до самой глубины сознания понял, что это из-за него! Хмель улетучился быстрее, чем пар от выдоха на морозе. Мишка несколько секунд смотрел на то, что осталось от человека. Его охватил ужас. Представил себя на месте своего спасителя. Содержимое желудка вырвалось наружу. Потом, не помня себя, он кинулся из-под платформы в овражек, отделявший насыпь от забора. Кое-как вылез к бетонному ограждению. Где-то должна быть лазейка, выход. Где же выход?

Он не помнил, сколько брёл вдоль забора. Слышал за спиной уже отдалённые звуки сирен скорой помощи и полицейских машин. Ужасно ныл ушибленный при падении бок. Может, рёбра сломал? Потрогал липкую щёку. Кровь. Рассёк об рельс. Приложил снег. Ерунда, пройдёт, шрам останется, но главное – целым куском и своими ногами шлёпает.

Наконец, вышел к каким-то гаражам. Бетонный забор кончился, пошла рабица. Ну, вот и лазейка. Куда теперь? До «комфортабельного» подвала уже не поедет. Попрётся к ближайшему метро. Согреться надо. Потом «кунфырь» купить. Может, местные бомжи приютят.

Всё так и получилось. В предбаннике метро, где из стен идёт тёплый обдув, познакомился с отогревавшимися «коллегами». Те, узнав, что у Мишки есть деньги даже на пару «кунфырей», согласились пустить его в своё прибежище в выселенной пятиэтажке.

После распитого бухла, под тепло костра, разведённого в тазу прямо на полу, под пьяный трёп новых знакомых Мишка-Кунфырь провалился в тяжёлый сон на грязном матраце.

***

– А я слыхал от Худого, вчера вечером на Красногорской мужик под поезд попал. Насмерть! – услышал сквозь ватную гулкость пробуждающегося сознания Мишка. Он разлепил глаза. За окном брезжил рассвет. Увидел сидящих у таза с углями двух бомжей.

– И чё? – в голосе второго звучало безразличие.

– Да ни чё. Говорят, полез спасать кого-то. Типа спас, а самого – на куски.

– Ну и дурак, я бы не полез.

– Куда тебе? Хотя… Я бы тоже не полез.

Кунфырь сел и тупо уставился на тлеющие угли. В голове роились мысли. Занозой колола одна: «ЭТО ИЗ-ЗА МЕНЯ»! Перед глазами в подробностях всплыла картина вчерашнего ужаса.

Кто этот мужик? Откуда? Почему?

Мишка прикрыл веки и вдруг отчётливо, как будто наяву увидел иконку Божьей Матери. Из тумана выплыли слова: «…Небесная Царице, спаси и помилуй мя, грешнаго раба твоего… от внезапныя смерти…»

Кунфырь вскочил на ноги. «От внезапныя смерти»!!! Не может быть!

– Эй, ты куда? Чаю попей! – понеслось вдогонку бегущему вниз по лестнице Мишке. Ему было не до чая.

***

Заброшенное здание недостроенной в советские времена больнички находилась в часе ходьбы, но Михаил Степанович Шелестов времени не замечал. Не замечал он и порывов ветра, стрелявшего в лицо снежной крупой-шрапнелью. Плевать на холод и промокшие ноги! Плевать на режущие плечо ручки «мечты оккупанта»! Плевать на дикую боль в отбитом боку и в едва затянувшейся коркой ране на щеке!

«Только бы никто не взял, только бы она была там»! – неотвязно стучало в голове.

У заброшенного недостроя его ждало неожиданное препятствие – наряд полиции прочёсывал здание. «Понятно, нашего брата-бомжа вылавливают», – с досадой подумал Кунфырь. Ничего не оставалось, как ошиваться неподалёку, наблюдать и ждать, когда менты слиняют.

Наконец, через час, продрогший до костей Мишка, рискуя, что его сцапают, проник внутрь больнички и поднялся на нужный этаж. Никого. Вот следы его вчерашнего «застолья» – пустая бутылка, консервная банка и сигаретные бычки.

Где же иконка? Нет нигде. Он помнил, как отбросил её. Обшарил каждый сантиметр пола.

– Обиделась? – прошептал Мишка. – Ну, прости, дурака!

Кунфырь сел прямо на пол и заплакал. Слёзы лились нескончаемым потоком. Размазывая их кулаками по грязному лицу, Михаил Степанович Шелестов всхлипывал как ребёнок и бичевал себя последними словами.

До чего он докатился к своим сорока семи годам! Рухлядь, выглядящая на шестьдесят с лишним! Вонючий отброс общества! Смердящее отребье! Зачем из-за него погиб наверняка хороший человек, лучше бы его, Кунфыря…

Он оплакивал судьбу, скотское своё положение, слабость, бесхребетность, гнидское прошлое, потерянное будущее и несбыточную надежду на то, что ещё можно выплыть. Вот и Богородица от него отвернулась, – исчезла иконка, как не было. А ведь уже почти поверил, что она через того мужика помогла спасти его вчера. Глупо. Простая бумажка. Какое там чудо? Ерунда!