Диана Горбач - Время перемен

Кто-то аккуратно потянул ее за плечо:

– Скузи, мадам Ли… Камин-камин, плиз…

С удивлением она обнаружила, что заснула… Вот это да! Она уже не помнила, когда вот так, от усталости могла просто заснуть. Ее багаж тянул за ней худой темнокожий юноша в белой рубашке и оранжевом саронге-юбке в пол, пытаясь на ломаном английском объяснить полусонной женщине, куда идти.

Она не стала выяснять, почему он так ее называет. «В конце концов я тоже не знаю, как его зовут». Юноша тянул следом огромный чемодан благородного бордового цвета из кожи крокодила, какой она видела в дорогих бутиках на центральной улице Будапешта, и небольшой саквояж в таком же цвете и исполнении. Распахнув перед ней двери бунгало и поставив чемоданы, он поклонился, замер на секунду и, не дождавшись чаевых, вышел. Ксения прислонилась к стене. Дурман снотворных рассеивался.

«Так… чемоданы не мои… а отель, номер? Документы? Кредитки? Телефон?

Ни сумочки, ни багажа, ни страховок, ваучеров, ни-че-го…»

Ее вдруг покинули последние силы и капли самообладания. Она села на край роскошной огромной кровати с балдахином и разрыдалась в голос… За окном была густая ночь и ни души. Стойка администратора одиноко покинута, и на часах – два ночи.

«Где я? Зачем? Почему?.. Как же так вышло?!» Спасительный сон и тропический ливень давно не выплаканных слез накрыли ее сладкой пеленой. Она не помнила, когда в последний раз могла себе позволить вот так разреветься, а потом… потом даже заснуть. Все было уже не так важно, как там, откуда она почти убегала… Она была уже слишком далеко, ее разделяли даже не 7000 километров, а принятое вдруг решение – решение уехать, улететь во что бы то ни стало на этот остров… или на другой, но как можно дальше.

Сны не давали покоя. От них не убежишь. Вчерашние переживания проваливались, за ними всплывали более глубокие и давние. И вот она уже совсем юная девочка, с блеском поступившая в Питерскую консерваторию. Все ее поздравляют… Глаза полны слез от гордости и радости и от ощущения себя любимой своими родителями, такими молодыми еще…

Жизнь – маленькая пленка, мелькающий калейдоскоп событий… И вот она в фате, белое, пышное, сказочное платье… Такое невесомое, нежное, как их чувства. Длинная, в пол, фата в три яруса и ее рука в руке ее уже мужа. Он украдкой бросает на нее восхищенные взгляды, не веря, что она захотела стать его женой. Счастье блестит и переливается в его глазах сотнями огоньков. Венчание. Они стоят бок о бок полчаса. Время летит… Чистые голоса, звук органа, обжигающий воск свечей льется и капает на пальцы, но никто не убирает руки. Поздравления… и слезы счастья застилают глаза. Он тоже плачет… Ее любимый, такой серьезный мальчик, ее первый.

Кадры ее жизни летят, сменяя друг друга… И вот они уже лет десять спустя. Она стоит, судорожно сжимая спинку стула… Ее муж… он где-то там… всего в метре, гордо пожимает руки начальству и подчиненным на корпоративном празднике, он смотрит в ее сторону мимо. Она словно прозрачная. Ее словно нет… И между ними километры… Ксения бежит в туалет, поправляет прическу, оценивающе смотрит на свое платье… Как же так? Когда все успело так поменяться? Сон крутит ее жизнь, как цыган солнце… Как говорил ее дед… Дедушка. Вот уж кто любил, так любил. Во сне он является редко, только когда уж совсем никак… И вот уже туман, пелена… Ее веки вздрагивают от ярких лучей солнца…

День начался неожиданно. Свет пробился сквозь ставни, маленький острый лучик играл с кремовой занавеской. Ксения потянулась в кровати – тишина. Легкий, знакомый с детства шум… прибой… совсем рядом. Номер был огромным, белоснежным, с бежевой и изумрудной отделкой. Кровать покрывал балдахин, как кокон, укутывая в струящуюся материю, на туалетном столике – букет живых незнакомых цветов с кремовыми круглыми лепестками и оранжевыми сердцевинами; уютный мини-бар и огромные двустворчатые раздвижные двери в углу спальни. Не в силах сдержать детское любопытство, она соскользнула с кровати и заглянула за них: большая ванная комната с душем и огромным джакузи на пьедестале дышала чистотой и гармонией. Из закрытого резными ставнями окна доносились звонкие звуки улицы. «Да, очевидно, меня заселили по ошибке…» – резюмировала она.

В дверь постучали. Набросив банный халат, она осторожно открыла.

– Мадам Ли, ваш завтрак! Мы приносим извинения за опоздание, но вы не отвечали на телефон и не открыли раньше, – молодой человек в оранжевой юбке-саронге и белоснежной рубашке виновато смотрел, держа на вытянутых руках поднос.