Алексей Горшков - Времена года

III

Казалось, что стоять под душем можно бесконечно долго. Вода снимала усталость, расслабляла и успокаивала. Она смывала с тела запах кладбища и его атмосферы, горячей струей текла вниз с головы по всему телу и уходила в сток душевой кабины, забирая с собой гнетущее впечатление от похорон. Нужно было сделать над собой усилие, чтобы прекратить этот процесс. Прошло еще, наверное, несколько минут прежде, чем Игорь, наконец, отключил воду и начал вытираться белым махровым полотенцем. Зеркало в ванной сильно запотело. Он провел по нему рукой и в открывшейся полосе отражения увидел свое раскрасневшееся лицо. Самочувствие теперь стало значительно лучше, разве что немного хотелось спать. Сейчас нужно было выпить крепкий кофе и перекусить. На секунду мелькнула мысль о сигарете, даже не мысль, а скорее соответствующий образ возник в голове. Игорь мысленно усмехнулся – некогда выработанные рефлексы давно оставленных привычек срабатывают до сих пор. Он быстро и не очень тщательно высушил голову феном, оделся и спустился в холл гостиницы. Зайдя в расположенный тут бар, занял столик в глубине зала. Когда подошла официантка, он заказал кофе, два бутерброда с рыбой и пятьдесят грамм коньяка. Время для спиртного, может, было и не самое подходящее, однако ему не хотелось себе в этом отказывать. Наверное, смешно, но еще в тот самый момент, когда он узнал о предстоящей сюда поездке, то уже отчетливо видел себя сидящего днем за столиком гостиничного кафе с бутербродом и пятьюдесятью граммами коньяка, причем обязательно армянского или грузинского (но лучше все-таки, армянского). Существовала масса вещей, которые можно было вообразить перед тем, как собираешься приехать на несколько дней в город, где ты жил довольно долго, и где тебя не было уже столько лет, но ему с неумолимой точностью, картинкой из довлатовского рассказа, представилось именно это. Игорь одним большим глотком выпил коньяк и укусил бутерброд. Алкоголь бодрящим, приятно обжигающим чувством пробежался по гортани и дальше вниз до самого желудка.

Сейчас за окном уже не так пасмурно, как двумя часами ранее на кладбище. Солнечные лучи не то, что бы пробивали серое небо, но как бы подсвечивали его с той стороны, делая день чуть более светлым. Игорь пил кофе и смотрел на улицу: перед ним была проезжая часть, сразу за дорогой начинался парк с расположенными в нем корпусами университета. Похоже, практически ничего не изменилось здесь за последние десять лет: все та же гостиница, в которой он остановился, проходящая через весь город река слева от нее, университетский парк, тот же бар "Пеликан" напротив парка… Можно закрыть глаза и легко увидеть все, что находится в радиусе нескольких километров: улицы, жилые дома, студенческие общежития, административные здания, магазины, несколько кафе, ночной клуб. Все было хорошо знакомым и уже одновременно чужим.

Игорь допил свой кофе, расплатился по счету и поднялся наверх в номер. Не позднее, чем через полчаса ему нужно было выезжать по делам. Он зашел в ванную, умылся, почистил зубы и начал одеваться. Чтобы окончательно избавиться от запаха спиртного, перед самым выходом он положил в рот два бутончика сушеной гвоздики, которую иногда носил с собой еще с поздних студенческих лет. Выйдя из гостиницы, он направился к парковке, где оставил машину. После отдыха, небольшого перекуса, кофе и коньяка чувствовался прилив сил, а на улице уже не казалось так холодно, но просто свежо и бодряще. Тяжелые утренние впечатления легли глубоко на дно, и, если не делать лишних сумбурных движений, то осадок можно не потревожить.

Игорь сел в машину. Он помнил, как доехать до центра, но на всякий случай решил включить навигатор. Сейчас движение на дорогах гораздо интенсивнее, чем тогда, десять лет назад, но это, пожалуй, везде так. Он вел довольно медленно. Ему было интересно смотреть и видеть, насколько изменился город, и, главное, как он это чувствует сам. Наверное, всегда немного смутно внутри, когда возвращаешься туда, где давно не был. Память, цепляясь за места и события, которые, уже ничего не значат, отдает легким тревожным чувством. Все кажется чуть более серым, чем воспринималось в прошлом. Мимо плыли дома и деревья, по тротуарам шли прохожие, а в машине негромким фальцетом пел печальный Том Йорк. Игорь проехал мимо первого роддома, выехал на перекресток и остановился на светофоре. Справа видна все та же бильярдная, где они довольно часто бывали и пили пиво из литровых кружек. Именно эти литровые кружки нравились ему здесь больше всего. Сам бильярд был необязательным приложением к общей атмосфере. Он приходил сюда с разными людьми и компаниями, в разном настроении и с разным количеством денег, пил много и не очень, утверждал и оспаривал одни и те же вещи, менял точки зрения и марки сигарет – неизменными были только большие литровые бокалы. Они стали символом этого места и конкретного периода времени – все остальное затерлось, сделавшись плохо различимым.