Галина Сафонова-Пирус - Его путь к Троице

Когда к Шуре начала связная от партизан ходить, то некоторые стали проситься, чтоб она провела их к ним, а немцы, видать, и распознали про эту связь, и подослали к Шуре провокатора. Приходить раз одна к ней, назвала себя Александрой, будто сама из Москвы, попала в окружение, немцы над ней издевалися… Наговорила много! А я как глянула на нее, так сразу и определила: провокатор это! Глаза то её верту-учие так и нижуть, так и нижуть насквозь!

– Шур, – говорю, – знай, недобрая эта женщина, напрасно ты ее привечаешь.

А она и слушать не хочить, ведь Александра эта так к ней уже подладилася! Ну, под Новый год устроили они вечеринку, пригласили ребят. И ребят – самых вожаков. Тосты!.. Эта Александра с Авдеевым милуется, на шею ему вешается: нам, мол, больше, больше народу надо! А он и давай ей хвалиться, кто и что уже сделал. Вот потом-то всех их и поарестовали вскорости после Нового года. А началось с того, что собралася Шура одну семью к партизанам переправить, а провокатор эта и увязалася с ними. Собралися они, пошли. Только от Карачева отошли, а их возле Мылинского моста и схватили, и покидали в машину. Ну, после этого и началися аресты. Забрали Шуру Собакину, дочку Марии Васильевны Инну… семнадцать лет ей только и было-то. Потом Мария Васильевна ходила проведать их, так Шура аж синяя вся была… так ее избили, а Инна даже встать не смогла, к матери выйти. Быстро их расстреляли. А с ними и еще человек пятнадцать, листовки и списки разные у них нашли… Это моей золовки Рипы тогда отец работал на железнодорожной будке, а мимо нее дорога к складам проходила, где их расстреливали. Видел он, как их туда везли… из машины кто-то выглянул, крикнул: передайте, мол, нашим…»

2013-й

Привет, братец! Ну как, всё в целости-сохранности Платон доставил и угодила ль тебе?.. Ага, на этот раз котлетки только из курятины, поэтому и мягкие. А пресервы из скумбрии пробовал? Объяснил тебе Платон, что они не для кошек, а для… Ну, что ж ты, попробуй, а потом позвонишь, скажешь, присылать ли в следующий раз… Да ты что? Люда уже в типографию роман отдала?.. Ага, помню её, она ученицей твоей была, когда ты во Дворце пионеров литкружок вёл. Здорово, если б… Ну, конечно, почитаем, если издаст… конечно, и дети, и внуки… Вот и надейся, что еще подержишь в руках свой роман книгой… Нет, Ви, Платон уже ничего не пишет… Да не будет он писать даже и рассказы… Ви, ну, как его заставлять, он же не маленький… А что во сне Белинский 5 5 Виссарион Белинский (1811—1848) – русский литературный критик, публицист. о твоём романе сказал?.. Вот и верь Виссариону, что заиграет всеми гранями. Конечно, раз ты всю жизнь на него… да и теперь, хоть и по стеночке к нему добираешься… Вот-вот, сиди у горящей печки, лакомись тем, что есть и мечтай… Ну, конечно, о Нобелевской 6 6 Но́белевская премия (швед.) – одна из наиболее престижных международных премий. ! Пока, пока.

…Привет, Ви!.. Да у нас всё по-прежнему, а ты как?.. Ну, эту новость твою знаю, вчера Наташка с Настей хотели тебе телевизор отвезти, да?.. Конечно, конечно, снег пошёл, дорога плохая… Да сейчас она мне звонила, приглашала с ними ехать, но я… Не, Ви, для меня такая поездка слишком утомительна, я как-нибудь одна приеду, когда потеплеет, посидим с тобой, поболтаем… Ну, да, да. Пока.

…Ой, опять ты… А что тебе не нравится?.. Да не физически я устаю, а от разговоров… Да ничего у меня не болит!.. Ви, твой сосед уставал и помер потому, что в нём рак развивался, а во мне, надеюсь не… Ну не выдумывай ты, пожалуйста, и не надо мне из-за этого звонить через каждые полчаса!.. Обещаю, обещаю, что схожу к врачу. Ну да, может и сего… или завтра… Ой, ты у нас прямо миллионер, деньги за меня заплатишь! Да сама я… если пойду… Пойду, пойду! Обещаю… Ага, пока.

…Привет, Ви! Нет, ничего не случилось, просто хочу спокойной ночи тебе… Я-то постараюсь спокойно, а ты опять за своего фон Бока – до четырех?.. Да ты что? Нога сегодня не болит… Ну, я же с год тебе твержу и твержу: «Леотон» боль снимает, а ты… Вот и молодец, что наконец-то… Да, да, три раза в день… Да, дороговато, но для здоровья не скупись… И всё-таки ложись-ка спать, пока ничего не болит, а фон Бок подождет… Ну да, может, он и… Может, он и так… Может, и помешал Гитлеру Москву захватить… Да, конечно, ты имеешь право так думать… и писать – тоже, но ночью лучше спать… Ну, если тебе с фон Боком ночами интересней, то оно конечно… Тогда пока, пока, интересного общения с немецким генералом!

1983-й

Тогда Виктору шёл пятьдесят пятый год, и он работал в заводской многотиражке Брянска, здесь же была у него кооперативная квартира, в которой жила его третья и любимая жена Натали с дочкой и сыном, но по-прежнему, каждый день уезжал он за сорок километров в Карачев, – там и мама, и огород, с которого они ещё что-то продавали, а самое главное, его роман «Троицын день».