Пьер Мартен - Невидимая СВЯЗЬ

Я достал свой телефон. Нет связи. Похоже на правду. У такого дерьма, как я, не было причин заслуживать передышки. Я поднял рубашку, чтобы увидеть рану. Скорее небольшая рана, около пяти сантиметров в длину и возможно сантиметров десять в глубину, в худшем случае. Неприятно, но не так страшно, как я думал. Зеркало бокового обзора показало мне, что мои нижние зубы разорвали нижнюю губу. Кровь пропитала немного мою клочковатую бороду. Опять же, не так серьезно, как я думал сначала. Я был уверен, что проживу ещё достаточно долго, если не умру от жажды.

Спотыкаясь, я подошёл к внедорожнику, являвшемуся причиной аварии. Моя походка вероятно выглядела неуклюжей и смешной, но мне было наплевать, да и к тому же было не так больно.

Окна с водительской стороны машины были разбиты. Рама крыши прогнулась на несколько сантиметров в передней части, но, похоже, держалась крепко. Я услышал тихий стон когда приблизился, но наклониться было очень трудно.

На перевернутой крыше лежала женщина. Очевидно, она не была пристегнута ремнем безопасности. Я с трудом наклонился и подавил подступившую желчь. Её ноги были согнуты как то неестественно. Белая кость прорвала брюки ниже левого колена. Её бедра казались странно вывернутыми, а вокруг неё было много крови. Я протянул руку и откинул каштановые волосы с её окровавленного лица, чтобы увидеть её глаза.

.

«Привет,» сказал я глупо. Я сдержался, чтобы не спросить"ты в порядке?», потому что она уж точно не была в порядке. Ей действительно было чертовски плохо. Её глаза медленно открылись. Я попытался улыбнуться. Наверно это было то, что я хотел бы увидеть в свои последние минуты. Моя улыбка наверно выглядела идиотски, но думаю это лучше, чем ничего. У меня не осталось сомнений, что это были её последние минуты.

«Привет», – простонала она в ответ. Я потянулся и взял её руку, которая лежала безвольно возле её головы. Не думаю, что она могла её почувствовать.

«Насколько плохо?» спросила тихо она. Я собирался солгать, но не смог. Если бы это был я, я бы тоже захотел знать правду.

«Плохо», – сказал я, стараясь быть мягким. Я увидел, как в её глазах появилась слеза. Я сдержал свою собственную. Я не плакал с тех пор, как мне было десять лет. И опять же, я никогда не видел, как кто-то умирает.

«На дороге никого нет, телефонная связь отсутствует», резюмировал я.

«Ты здесь», – сказала она. Я придвинулась ближе. Я ненавижу смерть. Я не занимаюсь похоронами и не хожу рядом с больницами. По какой-то причине сочувствие заставило меня посвятить себя ей. Больше не на кого было её свалить, и я не мог позволить ей умереть одной в пустыне.

«Мне так жаль», – простонала она. Мне было совершенно безразлично, кто виноват в аварии. Сейчас это казалось глупым.

«Это не имеет значения», – заикался я. Проклятые слезы.

«Есть кто-то, с кем ты хочешь, чтобы я поговорил?» Я надеялся, что она не была такой же никчемной, как я. Я надеялся, что у неё кто-то есть.

«Ты не можешь позволить им забрать ребёнка», – слабо сказала она, её глаза метались из стороны в сторону. Кажется, она хотела пошевелить головой, но та не реагировала. Наступал бред. «Обещай мне», – добавила она.

«Я…", – мои слова сорвались, когда мои глаза заметили движение сзади. В перевёрнутом автомобильном кресле, всё ещё закрепленном, сидел пристегнутый ребёнок с широко открытыми глазами, который смотрел на меня так, будто быть вверх ногами – это нормально. Тонкие волосы ребёнка свисали прямо вниз, двигаясь вместе с поворотами головы.

«Черт!» сказал я слишком громко. Я попытался проползти под сиденьем, но не смог и быстро вылез из машины. Не обращая внимания на боль, я практически нырнул в заднее окно. Потребовалось слишком много времени, чтобы расшифровать все соединения автокресла. Ребёнок просто смотрел на меня, его перевернутые глаза едва моргали, обводя моё лицо. Он не издавал ни звука, только пускал пузыри слюнь из уголков рта. Единственной моей мыслью было отнести его к матери. Она должна была увидеть, что с её ребенком всё в порядке. Зная это, можно спокойно умереть – я был в этом уверен. Я молча проклинал безумного инженера, спроектировавшего это автокресло.

Когда кресло наконец освободилось, я осторожно опустил его и развернул ребёнка. Он скорчил смешную рожицу, как старик, пытающийся с трудом подняться по высокой лестнице. Где то изнутри сиденья раздался влажный булькающий звук. Запах, который быстро нарастал, был ошеломляющим. Я игнорировал его изо всех сил на сколько мог. Отодвинув с дороги несколько сумок из цветной ткани я вытащил ребёнка, сиденье и всё остальное, через окно. Основание детского сиденья едва смогло протиснуться вперёд.