Евгения Бурдина - Дежавю

Аня кивнула, улыбнувшись.

– Лыжи – это хорошо! – сказала она, открывая багажник. Стала брать пакеты, – тебе оставлю вот эти пакеты, а сама возьму…

Но Юра уже подошел.

– Аня, ну куда ты столько набрала? Отдай мне этот пакет, и этот тоже. Ну что мне за женщина досталась. Когда ты перестанешь пытаться победить всё на свете?

– Отличная женщина тебе досталась, – картинно надула губы Аня. – Просто прекрасная. Я ещё и кровати умею собирать.

– Да, это больно ранит моё мужское самолюбие. О таких вещах предупреждают до свадьбы вообще-то.

Поднимаясь по лестнице, они стали рассуждать, во сколько лучше завтра выехать.

– Решено, берем два термоса и блины. Они будут очень кстати, я думаю.

– Тогда за селедкой нужно будет заехать? Блины с селедкой после лыж – это будет сказка… – мечтательно протянула Анютка.

– И с вкусным чаем, – поддержал Юрик. – А у нас ещё есть тот волшебный чай?

– Ни чая, ни блинов пока нет. Хм, это что же, я получила предложение напечь блинов с утра пораньше завтра?

– Не предложение, приказ. Нет, веление! Мое мужское властное веление! Иди на кухню и пеки блины, женщина! – Юра старательно сымитировал голос сверхсердитого божества. – Ну как, похоже на Зевса Громовержца? – поинтересовался он у Анютки.

Супруга, закатив глаза, с видом эксперта утвердительно кивнула головой и достала ключ от квартиры.

– Безусловно. Божеству сложно отказать в блинах. Тогда тебе мыть посуду и пылесосить, – говорит она, открывая дверь.

– Сколько раз тебе говорить, мужчина не может мыть посуду! Давай какой-нибудь подвиг, что ли, – улыбнулся Юра.

– Как минимум, ещё раз, – рассмеялась Аня. – О доблестный рыцарь! – вскинула она брови домиком, стараясь выглядеть как можно жалостливей. Правда, испортив всю картину смешком, – спаси свою прекрасную даму от…

– …даму сердца, – поправил Юра с самым серьезным видом.

Аня уже вовсю захихикала, продолжая:

– …даму сердца от полчища грязных людоедов!

– Я не пожалею ничего, чтобы освободить тебя, о любовь всей моей жизни! – Юрка поставил пакеты на пол, захлопнув дверь изнутри.

Они вдруг замолчали, улыбаясь и обняла мужа. А Юра улыбаться перестал и многозначительно приподнял брови.

Уже утро или ночь?

Темно.

Тепло.

С тобой всегда тепло.

За окном дождик. На улице мокро.

В какой мы стране сегодня? Ты спишь; я дождусь, когда ты откроешь глаза, чтобы узнать наше местоположение. Стараюсь не зевать. Ты спишь крепко, но стоит мне пошевелиться – и ты проверяешь, поводя рукой, на месте ли я.

Слышно, как капают капли за окном. Там почти наверняка холодно. Форточка открыта. Слышно, как капли падают на жестяной подоконник. Как шелестят деревья, перешептываясь между собой. Легко представляется, как стукаясь о стекло, капли катятся вниз по нему. Потом образуют внизу лужицу, соединяясь. И льются с карниза вниз, на траву. Любопытно, траву какого региона? Или какого хотя бы цвета?

Там влажно, промозгло, неприятно. Прохожие, сутулясь, передвигаются, прячась под зонтами и сгибаясь при порывах ветра. Или стоят на остановке в ожидании автобуса, нахохлившись, как серые крошечные воробышки.

Здесь, под одеялом, между твоим животом и обнявшими меня руками, тепло. Сухо. Немного жарко.

Ты дышишь мне в волосы. Я обратилась в слух и стараюсь не дышать вовсе.

– Мамуль, он гнался за мной и гнался, так гнался… – Её сын всё никак не мог забыть кошмар. – А я всё падал и убегал.

Он смотрел на маму широко распахнутыми глазенками и ждал вердикта. Сын не плакал никогда из-за снов. Не прятался во время грозы, хотя боялся жутко. Нет, храбрый кроха спешил к ней – выложить все подробности, а подробностей было обычно много! Аня всё гадала, неужели и правда, этот маленький человек помнит такие мельчайшие детали? Или это богатая фантазия дорисовывала сюжет? После того, как Аня узнавал все нюансы сновидения, сын начинал буквально пожирать её своими глазами, точь-в-точь похожими на юркины. Значит, наступала очередь мамы: объяснить, что бояться нечего.

– Это был всего лишь сон. В жизни такое не произойдет, – заканчивала она обычно свои объяснения, чувствуя себя гуру толкования снов. Практически сразу же после такой фразы напряжение в малыше тухло. Тело расслаблялось, Горка начинал засыпать, буквально на материнских коленях.

«Может, мне и энергетические хвосты начать отрубать? – улыбалась мама про себя в такие моменты, – говорят, прибыльное дельце».