Евгения Бурдина - Дежавю

– Хорошо. На утро, так на утро.

Положив дочь в кровать, папа поцеловал тёплую детскую щеку. Следом над девочкой склонилась мама.

– Добрых снов, дочь, – прошептала она.

– Добрых, – прошелестел сонный ответ.

***

– Юр…

– Я всё слышал. – Твёрдо сказал ей на ухо любимый голос. Муж без дальнейших объяснений прижал к себе. Стало очень тепло и надёжно, и разум решил не сопротивляться сну.

Во сне Аня улыбалась.

но редкий больной может похвастаться терпением.

Катька забежала на работу в обед. Сделала таинственное лицо и, притянув двумя руками Аню к себе, шепнула в самое ухо:

– В пятницу идём за кольцами!

Анютка сделала большие глаза:

– О! Поздравляю!

– Будешь свидетельницей? Не смей отказываться! – Катя сделала умоляющее лицо.

Подруга кивнула, не представляя, что от неё может понадобиться в этом случае.

– Только я никогда не была… Хорошо, буду! А как, как он это сделал?

– Что?

– Предложение как сделал Ромка?

Катя, покачав головой, посмотрела на Аню.

– Дело было так. Я спросила: «Скажи, сколько я ещё платья стирать буду у себя, а гладить у тебя? И мне уже поднадоело тушь искать в двух квартирах». Он пожал плечами и предложил переехать к нему после свадьбы, – Катя улыбнулась, увидев вытянувшееся Анино лицо. – Да, именно так и прозвучало наше предложение. Аня, мы с ним встречаемся полтора года. Сколько можно? Это всё равно бы случилось. Только бы чуть позже. Что выжидать? И зачем платить за две квартиры, если живём мы в одной?

– Просто как-то… Я ожидала чуть большей романтики от вас, – призналась, сморщив носик, растерянная Аня.

– Романтики… – присвистнула Катя. – Может быть, ближе к свадьбе она как-то и проявится. К золотой. Сейчас не до этого. Час назад подали заявление. 12 августа распишемся. Гостей будет очень-очень мало. Ромка обещал, что забежит к твоему Серёге, но ты скажи лучше ему сама, хорошо? Когда мой ещё дойдёт до твоего, не ясно.

– Совсем всё взяла под свой контроль, – рассмеялась Анюта.

Катя помотала головой.

– Не-не. Только с тех сторон, где нужно подстраховать. Всё, обед скоро закончится, а я даже ничего не пожевала ещё. – Катя порывисто обняла свежеиспеченную свидетельницу, готовясь убегать. Аня вдруг её остановила:

– А ты его любишь, Кать?

Девушка замерла. Катюшка наклонила голову на бок.

– Ань, а ты знаешь, что это такое – «любить»? Вот ты своего Серёгу любишь? Ну? Я своему Ромке доверяю. И мне с ним по-настоящему легко. Может быть, этого достаточно? И вообще, я нервная невеста, не морочь мне голову глупыми вопросами! – Катя ещё раз чмокнула в щёку Аню и убежала.

– Я своего Юрку люблю безумно-пребезумно, – вслед прошептала ей Анечка. «А что значит это «люблю»?», – подумала она про себя. И пожала плечами.

Вечером она смотрела, как Юра ходил по комнате. Он искал что-то, Аня же, задумавшись, вдруг стала присматриваться к нему. Среднего роста. Обычный мужчина 26 лет. Определённо умён. Симпатичный? Нет, ну объективно красив. Как его можно не любить? Нет, не так. Как можно не понимать, любишь ты человека или нет? Анька, глядя на Юрика, знала свой ответ наверняка.

– Ты красивый. – Вдруг сказала она вслух. Юра глянул быстро на нее, улыбаясь. – Ты мне нравишься.

– Эээ… красивая у нас ты, и ты мне очень нравишься.

Анютка рассмеялась.

…холодит поясницу. Шаль все время сползает с плеча.

Ужасно, совершенно невозможно так идти. Прижавшись к тебе, буквально слившись одним боком, нога к ноге. Но это придуманное, из пальца высосанное неудобство придает всему происходящему неповторимое очарование.

– Смотри.

Зажигаются фонари, по-настоящему начинается темнота. Слышу стук твоего сердца. Ты так близко, что слышу не нарочно, не прислушиваясь.

– Смотри.

Тьма мягко поглощает мир. Ещё немного – и останется только наша аллея. Деревья со стороны парка уже начали пропадать, прячась под покров ночи одно за другим.

– Смотри.

Во власти сильных рук гляжу, застыв. Иссиня-черное небо нависло, вглядываясь в нас. Пыль звезд начинает моргать сквозь крону деревьев.

– Смотри.

Падает звезда. Бесконечно долго! Непристойно мгновенно.

– Не успела!

Удивлена. Не успела! Всегда, хотя это иногда и не представляется возможным – пусть почти всегда! – успевала, торопилась, загадывала желание. Без размышлений долгих мозг выпаливал хоть какое-нибудь. Падающая звезда же!