Евгения Бурдина - Дежавю

Пришла пора завтракать, но супруга почему-то не вставала. Старик перелил воду из термоса в графин, наполнил чайник и поставил на огонь. Привычные действия не утомляли и не отвлекали от размышлений. Хотя старик и не смог сказать бы, попроси его кто-нибудь в этот момент сформулировать мысли, что его сейчас заботит. Ответить не смог бы, но взгляд его не был сосредоточен сейчас ни на графине, ни на чайнике. И уж точно не на кастрюльке, в которую он выкладывал пару яиц, заливая водой, чтобы поставить на плиту. Он даже не задумался, всмятку они сегодня будут приготовлены или вкрутую. Так мысли блуждают иногда, не утруждая себя связью со своим обладателем. Все действия отточены, внимание можно им не уделять.

«Нет, что-то Нюра долго спит. Завтракать пора», – подумал старик, немного неожиданно для самого себя. Он будто очнулся, вынырнул из омута размышлений ни о чём и обнаружил себя сидящим у окна в собственной кухне.

– Нюрочек, что-то ты разлежалась сегодня. Пора уж вставать, – громко и отчетливо произнес он. Посмотрел на чайник, который начинал шуметь.

Уперев руку в подоконник, старик встал. Комната Нюры была между кухней и его комнатой. Было слышно, как работает включенный телевизор.

– Анют! – громко сказал он. Впервые в жизни постучал в её дверь, сам не зная зачем. Он никогда прежде не стучал, заходя к жене. Они и спали-то редко по отдельности. Только в последние полгода, когда жена стала ночами просыпаться от любого шума.

Он отворил дверь.

Ничего не произошло, мир не перевернулся, телевизор не перестал что-то бормотать, а Нюра не ответила на его оклик.

Знал?

Она лежала на кровати, руки покоились поверх одеяла на ее груди. На спокойном лице застыла легкая улыбка.

Старик подошел к жене, положил руку на плечо, желая убедиться. Он положил руку, но не стал трясти и повторять её имя. Смотрел в спокойное лицо и не мог сосредоточиться. Потом вышел в коридор, подошел к телефону, набрал номер больницы.

Ответили. Старик продиктовал адрес, сообщил, как добраться. Уточнил, что домофон не работает. Дверь будет открыта, не звонить. Посидел на табурете рядом с телефонным аппаратом и вышел на лестничную площадку.

Скорая приехала удивительно быстро. Ниночка, их участковый врач, зашла в квартиру, поводила ладонью перед лицом, отгоняя табачный дым. Старик встал, открыл окно.

– Здравствуйте, Ниночка. Да, что-то тут у нас дымно. – Резюмировал он, – проходите сюда, – он проводил медсестру в комнату.

Через некоторое время женщина вернулась на кухню, подошла к старику, внимательно поглядела в лицо.

– Юрий Геннадьевич, вы как себя чувствуете? – Вопрос эхом откликнулся в голове старика. Только доктора могут быть настойчивыми и ненавязчивыми одновременно.

– Что? – переспросил старик, – ах, это. Нет, не стоит, Ниночка. Зачем? Не переживайте, обо мне заботиться не надо. – Старик задумался, пытаясь найти продолжение разговора, – давайте, я вас провожу.

– Да, конечно, – Ниночка по-прежнему внимательно глядела ему в лицо, – вы уж, Юрий Николаевич, будьте добры, позвоните завтра мне, если вам не сложно?

Старик скривил губы, изображая улыбку, и неожиданно подумал, что сейчас придётся звонить детям. Детям.

– Всё в порядке будет. Обещаю вам, Ниночка.

Я подхожу к этому окну в тысячный раз. В прошлом столетии рама была только, кажется, другого цвета. Или ее не было вовсе, не припомню. Не скажешь?

За окном осень. Ветер треплет цыганское кружево деревьев. Листопад то усиливается, то утихает. На фоне серого неба, тяжко сгорбившегося над землёй, красные и жёлтые всполохи деревьев еще сильней радуют глаз. Хотя уже зябко проглядывают сквозь листву местами их обнажённые ветви.

Обнимаю себя за плечи, чувствуя холод осени даже сквозь стекло. Он властно проникает в сознание. Оборачиваюсь к тебе, чтобы задать вопрос…

Мир останавливается на мгновение в невесомой льдистой полудрёме.

…Ты лежишь точно так же, как десятилетие назад, как сто лет назад, как тогда… Никак не могу сообразить, когда? Невольно щурюсь, напрягая память, пытаясь сообразить, но не в силах этого сделать. Всё из-за того, что ты своим взглядом отвлекаешь от летучих воспоминаний. Гляжу в ответ, не отрываясь. Знаю наперёд, как ты повернешь голову через сотую долю секунды – повернул! – знаю, куда сейчас передвинется твоя нога…

Я предвижу, как ты совершаешь множество вещей, но мне по-прежнему любопытно видеть, как ты проделываешь это наяву снова и снова..