Анатолий Григорьев - Судьба калмыка

– Разойдись! Кто совершил диверсию на солдата? Кто толкнул дверь на него? – с перекошенным от злобы лицом орал майор и потрясал автоматом в сторону открытого вагона с кучей людей, неподвижно сидевших на полу. Люди жмурились от яркого света, неожиданно хлынувшего из огромного дверного проема, терли глаза и молчали. – Унести потерпевшего солдата при исполнении, в вагон охраны! Четверо солдат взяли за руки, за ноги своего товарища и понесли в вагон. Бабы сморкались, вытирали глаза, голосили. – Так и наши где-нибудь погибают с такими вот начальниками! – и косились на майора.

– Что, что ты сказала? А ну марш отсюда пока цела! Еще надо выяснить зачем вы тут крутитесь?

– А затем! Сверкнула глазами бабенка. – Если мы уедем отсюда, сам будешь их развозить по колхозам и леспромхозам. И не махай тут на нас оружием и не тычь, наши мужья, отцы и сыновья на фронте кровь за тебя льют. Подошедшие плотнее к майору бабы теснили его к вагону.

– Ты кого привез? Посмотри! Майор только сейчас трезво глянул в проем вагона и ужаснулся: от вида раздавленной замороженной головы парнишки и непонятной кучи людей, сидящих на полу. Он вдруг разъярился и заорал: Предателей привез, вот кого! А ну выходить всем из вагона! В ответ гробовое молчание. Грязные, сморщенные люди жались друг к другу, прижимали к себе плачущих детей, затравленно смотрели на него и молчали. – Кто тут старший? Кто говорит по-русски? – сообразил, наконец, майор. Из кучки людей с трудом приподнялся на ноги старик и, держась за край проема двери, поклонился:

– Слушаю Вас начальник!

– Объясни своим бандитам, что путешествие закончилось, всем выходить из вагонов. В первую очередь выходят мужики.

Старик повернулся к своим и что-то сказал. Сидящие заколыхались, но не вставали с мест. Потом он повернулся опять к майору и спросил: Куда мне идти? И как сойти на землю, лестницу давай?

– Ты мне зубы не заговаривай, скажи чтоб мужики выходили!

– Вот он я, и три такой мальчишка.– он показал себе на пояс. – Четвертый тут лежит, – и он показал на труп с размозженной головой. Остальные в дороге померли, на насыпь их выбросили. Одни старые женщины и дети, тут и я. Только сейчас немного протрезвевший майор стал что-то соображать. – Смирнов, Ломакин! Осмотреть вагон и доложить! Здоровенные парни быстро заскочили в вагон и, затыкая носы рукавицами, осматривали вагон и людей, сидящих на полу. Мужиков не было, кроме стоящего старика. Соскочивший солдат что-то тихонько шептал на ухо майору и тот на глазах стоящих рядом баб – возчиц наливался краской все больше и больше.

– Пить люди хотят, у нас два дня не было воды, – напомнил о себе старик. – Люди пить и есть хотят, сильно ослабли.

– Да? – удивленно посмотрел на него майор. Что ж, пусть едят и пьют, кто им не дает? Смирнов, Ломакин! Освободить от этих вагон!

–А куда их дальше? – смешался Смирнов.

– А местное начальство разберется! – и он издевательски ткнул автоматом в сторону баб – возчиц. – А вам очистить вагоны от этих! – зазаикался он, и сверкнув глазами рявкнул: – Ясно?

– Так точно! – вытянулись солдаты. А майор, повесив автомат на плечо дулом вниз зашагал к приземистому зданию с огромной шапкой снега на крыше. Над дверью здания была прибита вывеска, которая извещала: «СССР – Восточно-сибирская железная дорога отделения Красноярского края. Станция Камарчага». А стоявшие бабы вдруг загалдели и стали спорить, разве из полумертвых людей могут быть работники? Как их везти за 30 -40 километров на открытом морозе в 40 градусов? Их надо к кострам, отогреть, отпоить. Боже, за что на нас свалилось такое горе? Война, и вот тебе еще несчастье, эти калмыки. Рыдающая бабенка наказывала другой: Марья, ты смышленей и ловчей меня, давай езжай в ту часть, которая призывников обучает. Обскажи все доходчиво, пусть пригонят сюда полевую кухню. Чай горячий надо и каша. Ефимов там капитан – он поймет и поможет. А мы тут хоть чем-то поможем людям. Раскатали губы – работников нам привезут взамен наших. Ага. Тут спасти их сначала надо. Потом разберемся, кто какой. А этот боров красномордый заморил людей в дороге! – погрозила кулаком она вслед ушедшему майору. Майор не успел дойти до здания станции как к нему навстречу вышел хромой с палкой, сухой мужик в шинели железнодорожника в нахлобученной по самые глаза мохнатой шапке.

– Слышь, друг, где начальника станции разыскать можно? – осведомился у него майор.

– А вот он я, чего искать?

– Может зайдем для разговора? – кивнул майор на здание.