Кирилл Шакиров - Сколько стоит волшебство?

Сквозь высокие окна солнечные лучи проникали в тронный зал. Пол, стены и потолок были сплошь золотыми. Витиеватые узоры и причудливая роспись украшали его. Зал был торжественен и помпезен. И посреди всего этого золотого великолепия на троне сидел царь-батюшка и грел ноги в тазике. Это был суховатый худенький, но крепенький старичок. Царь Берендей имел тот здоровый цвет лица, который имеют бегуны преклонных лет из общества здоровья.

Царь щурился от удовольствия. К своим годам он подошел в отличной спортивной форме. Вел исключительно здоровый образ жизни. Не пил, не курил, привычек, порочащих честь короны и моральные устои общества, не имел. Каждое утро он занимался с гирями, отжимался, приседал и подтягивался. Движения его были легки и быстры.

Царская мантия, подбитая горностаем, покоилась на его плечах. Под ней на царе были надеты лишь спортивная футболка и трусы. Золотая корона была сдвинута на бок. Царь с удовольствием болтал ногами в тазике. После утреннего кросса он любил попарить ноги.

– Арина Радионовна, подлей еще водички.

Старая нянюшка с добрым лицом улыбнулась. Она поправила платочек и стала лить воду из медного кувшина.

– Хорошо, царь-батюшка.

– Ох, хорошо нянюшка, достаточно.

Царь разомлел на троне.

Ему уже доложили, что царских коней похитили из конюшни, а его доблестный царский советник задержал воров, отбил у них коней и сейчас возвращается обратно. Скоро он должен предстать перед царскими очами.

Перед троном появился воевода Полкан и доложил, что его хочет видеть царский библиотекарь.

– А чего он хочет? – спросил его царь.

– Говорит, что дело особой важности.

– Может, что-то с книгами?

– Как так царь-батюшка?

– Может, кто ворует их или использует не по назначению.

Воевода Полкан хохотнул и пригладил свою широкую бороду.

Нестор в сиреневом кафтане вошел в тронный зал. Длинные рукава кафтана волочились по золотому полу. Под мышкой он держал какие-то манускрипты.

Нестор подошел к трону и поклонился. Нянюшка как раз в это время подавала царю чай с лимоном. Берендей с удовольствием отпил из граненого стакана.

– Здорово, библиотечная душа, – поприветствовал он юношу. – Как дела в библиотеке? Неужели наш придворный люд все книги сгрыз?

Царь перемигнулся с воеводой и оба захохотали.

Нестор собрался с духом и выпалил:

– Царь-батюшка, отдай за меня свою дочь! Мы любим друг друга!

Царь подавился чаем, а нянюшка уронила кувшин на пол. Медный стук, упавшего кувшина, наполнил собой пространство зала. И пока звук не угас, все сохраняли молчание. Что было весьма кстати.

– Это… – Царь-батюшка попытался найти слова, но они, словно золотые рыбки в аквариуме, юлили перед ним и не давались в руки. Наконец царю удалось ухватиться за слово, а там и за предложение. – Нестор, ты видимо перечитал книг сегодня утром. Знаешь, чего, ты отдохни, проспись, а завтра утром приходи. Мы с тобой поговорим о библиотеке. Ступай с Богом.

Но Нестор выступил вперед и четко повторил, превозмогая волнение:

– Отдай за меня Софью, твою дочь.

Царь крякнул.

– Не послышалось! – воскликнул он и обратился воеводе, который все еще стоял с открытым ртом, – я надеялся, что мне послышалось! А может, он пьян?!

Воевода сделал шаг к библиотекарю и потянул воздух.

– Никак нет царь-батюшка! Трезв, как стеклышко!

Берендей сунул недопитый стакан нянюшке в руки.

– И что мне с ним делать?

Воевода пожал могучими плечами.

– Что тут думать, отрубить ему голову и все. Нет человека, нет проблемы.

– Справедливо. Но бесчеловечно. Времена сейчас такие, что к людям нужно относиться мягче, а на проблемы смотреть шире. Ты, думай, чего говоришь. – И царь постучал маленьким кулачком по шлему воеводы, после чего обратился к храбрящемуся библиотекарю.

– Нестор, будь ты царевич, какой или вельможа знатный, я, ей Богу, даже не сомневался, – сразу отдал Софьюшку за тебя. К тому же она мне жуть как надоела. Но политическая обстановка у нас такая… – Царь Берендей многозначительно поднял палец вверх. – Но за библиотекаря свою дочь отдать я не могу – традиции не позволяют.

Библиотекарь, казалось, этого и ждал.

– Если дело только в традициях, то существует ряд исторических примеров, – быстро заговорил он, надевая на нос очки.

Очки были большие и постоянно съезжали Нестору на кончик носа. Юноше приходилось постоянно поправлять их.

Шурша пергаментами, библиотекарь развернул перед царем пожелтевшие свитки. Берендей с подозрением уставился на них.