Кирилл Шакиров - Сколько стоит волшебство?

– Вот, к примеру, родоначальник вашей династии Юрик Нулевой взял в жены простую крестьянку.

Царь хмыкнул.

– То были дремучие времена, еще до создания нашего мира, тогда можно было творить, что угодно. Потом политическая обстановка на тот момент благоприятствовала…

– Хорошо, его внучатый племянник взял себе в жены жену простого трактирщика.

– Это ты говоришь про Димку Правдивого?! Ого, ты еще Пашу Людоедова вспомни! Это не авторитет, ему важно было только выпить и закусить! Оставил корону и открыл собственное дело, лихач…

– Открыл сеть гостиниц, – поправил его библиотекарь.

– Вот именно! Только про себя и подумал, а корону выкинул на улицу через окошко. Она на голову басурманина – шлеп! С коронами нельзя же так, если каждый начнет кидать короны, куда не попадя – это черт знает, что получится, а не государство! У нас как, корону на тебя надел – значит, царь – изволь исполнять свои обязанности, а не шашни крутить с трактирщицами!

Воевода, внимательно слушавший царя, поднял руку, как первоклассник в школе.

Царь увидел это и обрадовался возможности переменить разговор.

– Полкаш, чего тебе? – спросил он воеводу.

– Царь-батюшка, а с басурманином чего случилось? С тем, на которого корона царская упала? Он стал царем?

– Щас! Дали ему в глаз и корону забрали!

– А как же политическая обстановка?

– Да какая там политическая обстановка, к лешему ее!

Нестор терпеливо выслушал царя и продолжил:

– А царица Катерина, оставшись вдовой, меняла мужей каждый год. Большая часть их, между прочим, из простых крестьян. А избавлялась она от них просто – отправляла на войну.

Царь нахмурился.

– Стоп! – поднял он ладонь. – Ты, малец, Катюшу не трогай. Она – святая! Она столько сделала для укрепления государства, что мужей могла менять не то, что раз в год, а каждый час. И любил ее каждый муж так сильно, что готов был жизнь свою за нее отдать. Не ее вина, что они сами на войну стремились.

В разговор опять вмешался воевода.

– Я предлагаю отрубить библиотекарю за наглость голову, чтобы другим неповадно было!

Берендей открыл рот, но сказать так ничего и не успел, потому что дверь тронного зала открылась. Из нее с громкими криками выскочил дьяк Афоня. Его рыжие волосы стояли торчком, а вокруг правого глаза расплывался характерный синяк в виде подковы. Вслед за дьяком мчалась толстая баба Бабариха. Несмотря на свою объемистую комплекцию, бежала она удивительно быстро и при этом грозила насмерть перепуганному дьяку кулачищем.

– Я научу тебя, как пачкать пол в комнате! Что бы все вымыл сам! Вот погоди, догоню тебя!

Все находившиеся перед царским троном наблюдали, как сокращается расстояние между ключницей и Афоней.

Берендей покачал головой.

– Догонит, – пожалел он дьяка. После этого все услышали характерный стук – это кулак ключницы врезался в левый глаз дьяка. Афоня простер руку в сторону трона, будто утопающий в сторону спасительной шлюпки. Всем было хорошо видно, как под его левым глазом начал чернеть синяк. Дьяк упал на золотой пол. Бабариха остановилась у своей поверженной жертвы, оттерла пот со лба и всем улыбнулась.

– Царь-батюшка, я сейчас уберу тело, – заторопилась она и схватила поверженного дьяка за ноги, чтобы вытащить его из тронного зала.

Царь остановил её.

– Оставь, голубушка, у него через несколько минут доклад.

Бабариха извинилась и тихонько удалилась.

Вниманием царя опять попытался завладеть Нестор. Он поправил сползшие на нос очки и голосом лектора продолжил:

– Исходя из вышеперечисленных доводов, я не вижу препятствий для моей женитьбы на вашей дочери, папенька.

Слово «папенька» скривило мину царя так, будто он лимон укусил. Нянюшка, стоявшая рядом, заботливо оттерла ему лоб салфеткой.

– И самое главное, – Нестор, подражая жесту царя, торжественно поднял палец вверх. – Мы с невестой отказываемся от царского престола, так, что за державу можете быть спокойны.

Царь оторопел.

– Кто это мы? – спросил он, буравя библиотекаря недобрым взглядом.

– Мы – это я и жена моя – Софья, ваша дочь. Она то же отказывается от престола, можете искать себе других наследников.

– Ой! – Царю совсем стало плохо. Он хватился за сердце.

А Нестор тем временем продолжал.

– А мы уйдем в народ. Будем заниматься культурно-просветительской деятельностью. Откроем школу, аль институт или организуем женско-мужской монастырь, в котором молодые пары, отстранившись от всего мира, будут постигать азы науки и вникать в сущность мироздания.