Сергей Баталов - Раны, нанесенные в детстве… Педагогический роман

Её он убить, видимо, не опасался…

…Однажды, во время очередного «воспитательного процесса» мать не выдержала. Она положила на кровать полугодовалого Олега, которого кормила грудью, отняла избитого ребёнка у отчима, затолкала Сёмку крохотную нишу, исполнявшую в квартире функции шкафа, встала в двери, мешая гражданскому мужу избивать старшего сына.

Сёмка хорошо помнил, что отчим в том миг просто озверел.

Он отбросил в сторону ремень, кинулся в драку на Сёмкину мать, словно солдат – в рукопашную. Он бил и бил кулаками по голове мать Семёна, не реагируя на её истошные вопли, толкнул её в грудь; она отлетела назад, сильно ударилась спиной на стеллаж. С деревянного самодельного стеллажа посыпались кисти, коробки, какие-то банки, пакеты… Оказалось, что высоко на полках находились остатки синьки, которую использовали при побелке квартиры, добавляя в свежегашеную и разведенную известь…

Синька – сухая и жидкая – посыпалась и полилась вниз, оставляя грязные пятна на головах, лицах и телах матери и сына…

…Отчим прекратил быть мать Семена, только когда устал.

Несколько дней после этого случая Сёмкина мать не выходила из квартиры. Она остригла свои длинные волосы, тщательно замазывала следы синяков на лице, а парнишка в ванной долго тер хозяйственным мылом разные части своего тела, тщась вывести огромные синие пятна.

В квартиру «Лёни» котенка с синими глазами принес Сёмка. Бесхозного, он подобрал его на улице и принес в жилище, не очень понимая последствий своего поступка.

Порожнюю банку из-под рыбных консервов, подобранную у подъезда, парнишка тщательно вымыл, железным пестиком от домашней чугунной ступки, в которой вручную рушили соль, он загнул острые жестяные грани, торчащие внутрь. В коробку из-под обуви, рачительно прибранной матерью на стеллаж после покупки ею недорогих осенних сапог, он набрал песка – на ближайшей стройке, которая находилась практически через дорогу.

Семен налил котенку молока из банки, которую он принес от бабы Нади. Мать отчима держала корову; ежедневно ходить за молоком к «бабе Наде» было непреложной обязанностью Сёмки. Обязанность эту мальчик выполнял с удовольствием, поскольку в тот период времени, пока он ходил за молоком для младшего брата, его не мог избить отчим.

«Тетки» – родственницы со стороны отчима – хорошо знали, что представляет из себя младший сын «бабы Нади», жалели маленького Семёна и, по возможности, старались угостить его чем-нибудь вкусненьким.

Впрочем, именно в один из «молочных» походов Сёмка заработал свою самую страшную взбучку.

Было это так.

Часть пути к родителям отчима «Лёни» – деду Сергею и бабушке Наде – проходила вдоль однопутной железной дороги металлургического завода. Однажды осенью Семка, напуганный внезапным гудком паровоза, «подкравшегося» сзади – тихо и незаметно, на ходу роняя из тонких и слабых рук двухлитровую банку с молоком, метнулся со шпал на пригорок…

И когда паровоз неспешно простучал мимо него, решил «отомстить» за испуг: поднял из-под ног круглый камень и бросил его в сторону открытой платформы, на которой возвышались длинные железнодорожные рельсы. Галечник ударился о рельсы, подскочил раз, другой, а потом, увлекаемый встречным потоком воздуха поскакал по рельсам в сторону дрезины, замыкавшей состав их двух вагонов.

Камень скакал, скакал и потом вдруг доскакал до самого края рельсов…

Раздался звон разбитого стекла.

Камень, брошенный слабым и тощим второклассником, разбил стекло дрезины.

Семка от паровозной бригады не убегал. Он не видел куда полетел камешек, не слышал звона разбитого стекла… О том, что именно он виноват в разбитом стекле, Семка узнал от трех здоровенных мужиков, ловко прихвативших его всё на том же пригорке, куда мальчишка отскочил от паровозного гудка.

Домой Сёмку «дрезинщики» привезли только вечером. С утра до вечера мужики продержали «преступника» в какой-то комнате, не предложив «уголовнику» даже чаю, а вечером самый молодой из них повез Семена домой, к отчиму – на расправу.

Отчим, со слов сопровождавшего узнав, что случилось, за руку затащил мальчишку в туалет, снял ремень…

Матери дома не было. «Лёня» бил голодного Семку так сильно и так долго, что на истошные вопли мальчишки снизу прибежали соседи, чего с ними и никогда не случалось прежде, а «дрезинщик» испарился из квартиры, в которой истязали ребенка, словно невесомый полупрозрачный пар, выпущенный из нижнего клапана паровозного котла…