Эльвира Сапфирова - По былинным местам. Записки путешественника

Я представилась и замялась, но женщина так дружелюбно посмотрела, приглашая к разговору, что не ответить было нельзя.

– Надеялась, может, что-нибудь интересное скажет, – махнула я рукой в сторону динамика.

– А вы на Оке первый раз? – делая стежок, спросила Валентина Петровна.

– Нет. Училась в Рязани, а речку как следует и не видела. Познакомилась с ней весной, когда отрабатывала три года после окончания института в сельской школе. В степи выросла – никогда половодья не видела. А тут такое началось! Куда ни глянь – везде вода! Сидим в деревне, как на острове. Ослепительное солнце каждое утро в окно и стылая чистая, как в роднике, синь воды. Неделю любуешься, две, а потом, как на грех, поднимается в груди жгучее желание посетить цивилизацию, похрустеть городской булкой, полакомиться эскимо. Вроде и свободна, но в плену. Каждый вечер ходила на берег колышки ставить, чтобы видеть движение воды.

– Да Ока славится своими разливами, – задумчиво глядя на реку удивительно голубыми глазами, сказала Валентина Петровна. – А я родом из древнего города Неринска, современное название – поселок Шилово. Ночью будем проплывать Уже в 12 веке он упоминается в летописях, и дружина, и жители сражаются с Батыем! Недалеко от Неринска, в Урсовском городке родился Евпатий Коловрат. Сейчас в Шилове на центральной площади, около Дома Культуры, высится огромный памятник русскому воину-защитнику, что сражался малым отрядом с целым вражеским войском и остался непобедимым.

– Недавно великолепный фильм сняли об этих событиях, – вставила я, – Вы смотрели?

– Конечно, смотрела. Настоящих героев показали. Маленький отряд рязанских воинов нападает на войско Батыя. Невероятно. Сколько смекалки, какое страстное желание отомстить врагу! Особенно впечатляет последний бой. Наверное, так оно и было на самом деле.

– Да, былинный герой! А памятник поставили лишь в конце прошлого века. В новостях по центральным каналам целое действо показали!

– Главное, что поставили, – твердо сказала Валентина Петровна. – А под селом Ерахтур, недалеко от Неринска, высится курган, называемый Добрынин остров. Сколько раз за грибами мимо него проходила, проезжала и не знала, какое это святое место, не знала, что на нем могила богатыря. На этой горе Добрыня Никитич жил, нес службу, здесь же и погиб в битве с кочевниками.

Валентина Петровна вздохнула, взглянула на меня вскользь, как бы оценивая, колеблясь, потом решительно сказала:

– Много веков земляки мои хранили о богатыре память, а в конце прошлого века любопытные крестьяне раскопали курган, осквернили могилу богатыря. Себе забрали и кольчугу, и меч, и шлем. Отблагодарили воина-героя, защитника….

Валентина Петровна опять тяжело вздохнула, будто сожалела, что не остановила крестьянский вандализм, не уберегла святыню, поправила плед на коленях, поставила на столик сползающую коробку с нитками, потом улыбнулась и, видя наше нетерпение, продолжила:

В 14 веке крепкое село Неринск царь пожаловал боярину Шилову, Дмитру Александровичу, с сыновьями за доблестную и верную службу. С тех пор зовется эта древняя крепость Шиловым. Сейчас это поселок городского типа, большой районный центр, 14 тысяч жителей. Раньше было больше. Работать негде, молодежь уезжает…. Хоть бы луна поярче светила, чтобы посмотреть издали на родное село.

Валентина Петровна склонилась над пяльцами, и ее седые волнистые волосы в лучах солнца сверкнули фиолетовым оттенком.

– Что, наш теплоход не останавливается там?

– Пристань развалилась, – она тяжело вздохнула. – Раньше по Оке много барж ходило. Летом это самая дешевая дорога. Зимой суда стояли в затоне. Сторожил и чинил эту пристань один страшный человек с черной бородой, огромного роста, и в тельняшке. Он с семьей жил на барже. Мы бегали кататься на затон с горки, а он всегда нас прогонял. Голос у него, как раскаты громы. Как закричит: «Вот, я вас сейчас!», нас будто ветром сдувало с берега. Боялся, как бы наши санки не нырнули в заводь. У него был маленький сын. Мы как увидим его, спрашиваем: «Ты откуда?», и он неизменно отвечал: « С баржи!». Хохот стоял всегда минут пять! Вот так детство и юность на реке прошли. Плавали до посинения, но около берега. На лодке и то переплывать страшно было: унесет И еще одного боялись – омутов. А их на Оке…

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.